Я порылась в книгах, выдвинула ящики стола и в одном из них обнаружила коробку с образцами пуговиц времен дедушки Бенджамина: костяные кружки, что в его руках превращались в золото, а теперь вновь стали простыми костяшками.

На чердаке я нашла гнездышко, что свила здесь Лора после «Белла-Виста»: она достала одеяла из сундуков, притащила простыни из своей спальни — бесспорная улика, если б её тут искали. Сухие апельсиновые корки, яблочный огрызок. Как обычно, убрать за собой она не подумала. В дубовом буфете — пакет осколков, припрятанных в лето «Наяды»: серебряный чайник, фарфоровые чашки и блюдца, ложки с монограммами. Щипцы для орехов в форме крокодила, одинокая перламутровая запонка, неработающая зажигалка, столовый прибор без графинчика.

Я ещё вернусь и заберу остальное, сказала я себе.

Ричард сам не приехал — это стало (для меня) доказательством его вины. Но прислал Уинифред.

— Ты что, рехнулась? — были её первые слова. (В кабинке кафе «У Бетти»: я не хотела видеть её в снятом домике, не хотела, чтоб она приближалась к Эйми.)

— Вовсе нет, — ответила я. — И Лора тоже. Во всяком случае, не до такой степени, как вы изображали. Я знаю, что делал Ричард.

— Не понимаю, о чем ты, — сказала Уинифред. Она сидела в накидке из блестящих норочьих хвостов и стягивала перчатки.

— Какая удачная сделка, эта его женитьба: две по цене одной. За понюшку табаку нас купил.

— Не говори глупостей, — сказала Уинифред, но напора у неё явно поубавилось. — Что бы там Лора ни болтала, Ричард совершенно чист. Просто первый снежок. Ты серьёзно заблуждаешься. Он передал, что готов это заблуждение простить. Вернись к нему — и он все простит и забудет.

— Но я не забуду, — ответила я. — Он не снежок. Совершенно другая субстанция.

— Тише ты, — зашипела Уинифред. — Люди оглядываются.

— Они все равно будут смотреть, — сказала я. — Потому что ты вырядилась, как лошадь леди Астор. Учти, этот зеленый тебе совсем не идет — особенно в таком возрасте. Вообще-то никогда не шел. У тебя как будто желчь разлилась.

Стрела попала в цель. Уинифред потеряла дар речи: ещё не привыкла к моему новому амплуа гадюки.

— Скажи, чего именно ты хочешь? — спросила она. — Разумеется, Ричард абсолютно ни в чем не виноват, но скандал ему ни к чему.

— Я уже сказала, чего именно. Очень ясно. А теперь мне нужен чек.

— Он хочет видеться с Эйми.

— Ни за какие коврижки в мире, — сказала я. — У него слабость к малолеткам. Ты знала это, всегда знала. Даже в восемнадцать я уже была старовата. А Лора под боком — слишком большой соблазн, я теперь понимаю. Он не мог её пропустить. Но до Эйми он своими грязными ручонками не дотянется.