Должна признаться, у меня есть про тебя одна мечта.

Однажды вечером в дверь постучат, и это будешь ты. Ты будешь в черном и с таким рюкзачком, которые теперь все носят вместо сумок. Будет дождь, как и сегодня, но ты будешь без зонтика, ты презираешь зонтики; молодым нравится, когда стихии овевают голову, молодых это бодрит. Ты будешь стоять на крыльце в дымке влажного света; блестящие темные волосы и одежда намокли, капли дождя блестками сверкают на лице и ткани.

Ты постучишь. Я услышу тебя, прошаркаю по коридору, распахну дверь. Сердце екнет и затрепещет. Я вгляжусь в тебя, потом узнаю тебя: мое заветное, мое последнее желание. Я подумаю, что не видела никого красивее, но вслух не скажу: не хочу, чтобы ты решила, будто я свихнулась. Я поздороваюсь, протяну к тебе руки, поцелую в щеку, коротко — неприлично забываться. Немного всплакну, но только немного, потому что глаза стариков — высохшие колодцы.

Я приглашу тебя войти. Ты войдешь. Я бы не советовала юной девушке переступать порог такого дома, да ещё с таким жильцом — старая женщина, пожилая женщина, что одиноко живет в ископаемом коттедже, с волосами, точно выгоревшая паутина, и садом, где сорняки и ещё Бог весть что. От таких созданий попахивает серой — может, ты даже слегка испугаешься. Но ты чуточку безрассудна, как и все женщины в нашем роду, и потому все равно войдешь. Бабушка, скажешь ты, и, услышав это слово, я пойму, что от меня больше не отрекаются.

Я усажу тебя за стол с деревянными ложками, плетеными венками и свечой, что никогда не горит. Тебя будет знобить, я дам полотенце, укутаю тебя в одеяло, приготовлю какао.

А потом я расскажу тебе историю. Вот эту самую историю: историю о том, как случилось, что ты оказалась здесь, сидишь у меня в кухне и слушаешь мою историю. Если бы каким-то чудом это произошло, не было бы нужды в этом бумажном кургане.

Что мне от тебя нужно? Не любви — я не осмелюсь просить так много. Не прощенья — ты не в силах его даровать. Значит, мне нужен слушатель; тот, кто поймет меня. Только, что бы ты ни делала, не вздумай меня сглаживать: я совершенно не желаю становиться разукрашенным черепом.

Но оставляю себя в твоих руках. А что мне делать? К тому времени, когда ты прочтешь эту последнюю страницу, если я где-то и буду, то разве что в ней.

Благодарности

Я хотела бы поблагодарить: мою бесценную помощницу Сару Купер; ещё двух исследователей Э. С. Холла и Сару Уэбстер; профессора Тима Стэнли; Шэрон Мэксуэлл, архивариуса «Кьюнард-Лайн лимитед», библиотека Сент-Джеймса, Лондон; Дороти Дункан, исполнительного директора Исторического общества Онтарио; Архивы Гудзонова залива/Симпсонс, Виннипег; Фиону Лукас, Спадина-хаус, «Наследие Торонто»; Фреда Кернера; Терренса Кокса; Кэтрин Эшенбург; Джонатана Ф. Вэнса; Мэри Симе; Джоан Гэйл; Дона Хатчинсона; Рона Берн-стайна; Лорну Тулис и её сотрудников Мерриловского собрания научной фантастики, выдумок и фэнтези публичной библиотеки Торонто; Джэнет Инксеттер из «Эннекс-букс». Еще моих первых читателей: Элеанор Кук, Рэмсэя Кука, Ксандру Бингли, Джесса Э. Гибсона и Розали Эбелла. Моих агентов: Фиби Лармор, Вивьен Шустер и Диану Мэкей; и редакторов Эллен Селийман, Хизер Сэнгстер, Нэн Э. Тализ и Лиз Калдер. А также Артура Гелгута, Майкла Брэдли, Боба Кларка, Джин Голдберг и Роуз Торнато. И Грэма Гибсона и моих родных — как всегда.