Вианна вгляделась в его лицо:
– А она об этом знает?
– Надеюсь, что нет.
Всего год назад она бы не поняла этого ответа. Не поняла бы, какой опасной может быть любовь и почему иногда ее лучше скрывать.
– Сама не пойму, почему так легко забываю, как сильно люблю ее. Начинаем ссориться, и…
– Сестры…
Вианна вздохнула:
– Наверное. Хотя из меня сестра так себе.
– Ну, все еще впереди.
– Ты правда так считаешь?
Его молчание было красноречивее любых слов. Наконец он заговорил снова:
– Будь осторожна, Вианна. Ей нужно будет вернуться домой, когда все это закончится.
– Если закончится.
Вианна спрыгнула с телеги в мокрую траву и горько вздохнула:
– Не уверена, что она захочет ко мне возвращаться.
– Тебе придется быть храброй, – сказал Гаэтон. – Когда немцы придут искать своего человека. Ты знаешь, как нас всех зовут по-настоящему. Значит, ты теперь тоже в опасности.
– Я буду храброй, – ответила она. – Лучше постарайся убедить мою сестру, что ей можно иногда быть трусихой.
Гаэтон улыбнулся, и Вианна поняла, почему этот щуплый парень с заострившимися чертами, одетый в лохмотья, вскружил голову Изабель. Улыбка полностью преображала его – глаза, щеки; у него даже ямочка на подбородке появлялась. Эта улыбка, казалось, говорила:
– Да, – усмехнулся он. – Ведь твою сестру так легко убедить.