– Не смейте приводить этого ребенка в дом. Ясно? Немедленно отправьте его в приют.

Приют. Мать Мари-Тереза.

Она кивнула:

– Конечно, герр штурмбанфюрер.

Немец двинулся к воротам, но на полпути обернулся:

– Завтра мы уезжаем, но перед этим я хочу, чтобы вы как следует накормили меня и моих людей.

– Уезжаете? – переспросила она, стараясь не выказать вспыхнувшей надежды.

– Оккупируем остальную Францию. Никакой больше Свободной Зоны. Давно пора, черт возьми. Это ваше самостоятельное французское правительство – это была просто шутка. Не разрешать же вам, французам, самим управлять такой прекрасной страной. Хорошего дня, мадам.

Вианна осталась стоять, держа детей за руки. Даже сквозь плач Жан-Жоржа она расслышала, как хлопнула калитка и заурчал мотор.

Софи спросила:

– Мать Мари-Тереза его спрячет?

– Надеюсь. Отведи Даниэля в дом и запри дверь. Не открывай никому, кроме меня. Я вернусь как только смогу.

– Ты молодец, мама.

– Посмотрим, – оставалось надеяться, что все обойдется.

Когда дети ушли в дом и заперлись, она повернулась к маленькому мальчику:

– Пойдем, Жан-Жорж.

– К маме?

Она не нашла в себе сил посмотреть ему в глаза.

– Пойдем.