– Жаль твою подругу, Рашель.

– И не только ее.

Матушка кивнула:

– Мы слышали по «Радио Лондон» жуткие истории про эти лагеря.

– Может, его святейшество…

– Пока хранит молчание. – В голосе настоятельницы отчетливо послышалось разочарование.

Вианна решительно вдохнула.

– Элен Рюэль и ее старшего сына депортировали сегодня. Жан-Жорж остался один. Его мать… оставила его мне.

– Тебе? – Мать Мари-Тереза помолчала. – Опасно приводить к себе ребенка-еврея, Вианна.

– Я хочу его спасти, – тихо сказала она.

Настоятельница молчала так долго, что Вианна испугалась, не случилось ли с ней чего.

– И как ты намерена это осуществить? – спросила наконец мать-настоятельница.

– Спрятать его.

– Где?

Вианна молча посмотрела на матушку. Та побледнела.

– Здесь?

– Это же приют. Самое разумное место, чтобы прятать детей, не так ли?

Мать-настоятельница встала, снова села. Опять встала, изо всех сил стиснув в руке распятие, и снова села, на этот раз медленно и задумчиво. На секунду она поникла, но гордо выпрямилась, стоило ей принять решение.

– Ребенку нужны документы. Бумага о крещении – это я… могу достать, но остальные документы…

– Я найду, – поспешно заверила Вианна, хотя и не представляла, как это сделать.