— Там вода. Нам надо спешить.

Однако Мари-Лора уже открыла замок и уверенно спускается в грот, шлепая мужскими ботинками, ведет пальцами по стенам, будто это старые друзья, с которыми она расстается надолго, если не навсегда. Из-за прилива озерцо идет мелкими волнами, они плещутся и задевают ей подол. Из кармана она достает что-то маленькое деревянное и кладет на воду. Ее нежный голосок эхом отдается в гроте:

— Скажи мне, он в океане? Он должен быть в океане.

— Да. Нам надо идти, мадемуазель.

— Он точно в океане?

— Да.

Она, запыхавшись, выбирается из грота. Отодвигает Вернера от решетки и запирает замок. Вернер подает ей трость. Они идут по проулку, ее ботинки чавкают на ходу. Под навес плюща. Налево. Прямо впереди через перекресток тянется жидкая вереница людей: женщина, ребенок, двое мужчин тащат на носилках третьего, у всех троих в зубах сигареты.

У Вернера снова темнеет в глазах. Голова кружится, ноги ватные. На дороге кошка умывается и внимательно его разглядывает. Он вспоминает старых шахтеров в Цольферайне, которые часами неподвижно сидели на стульях или на ящиках, ожидая смерти. Для таких людей время — худая бочка, из которой медленно-медленно сочится вода. А на самом деле оно — сияющее озерцо у тебя в ладонях. Нужно потратить силы, чтобы его сберечь, чтобы не пролить ни единой капли.

— А теперь, — говорит он на самом лучшем французском, какой может изобразить, — вот наволочка. Веди рукой по стене — вот она, чувствуешь? Доберешься до перекрестка, продолжай идти прямо. Улица вроде почти не завалена. Держи наволочку высоко, прямо перед собой. Вот так, поняла?

Она поворачивается и закусывает нижнюю губу:

— Меня застрелят.

— Нет. Девушку с белым флагом не застрелят. Там впереди люди. Иди вдоль стены. — Он вновь прикладывает ее ладонь к стене. — Быстрее. Помни про наволочку.

— А ты?

— Я пойду в другую сторону.

Она поворачивается к нему, и, хотя не видит Вернера, он не в силах выдержать ее взгляда.

— Ты разве не пойдешь со мной?

— Лучше, чтобы нас не видели вместе.

— Но как я снова тебя разыщу?

— Не знаю.

Она находит его руку, что-то кладет в ладонь и зажимает его пальцы: