— Это так, как будто ты садишься за свою парту и сразу же знаешь все ответы на контрольные вопросы. Это так, как будто ты знаешь, что в твоей дальнейшей жизни все будет хорошо. У тебя все будет получаться лучше, чем у всех. У тебя все будет хорошо. Ты будешь всегда ходить с поднятой головой, чувствуя легкость, потому что ты выиграл. — Он отвернулся от брата и после паузы произнес: — Вот что это такое.

Рей постучал кончиками пальцев по столику, призывая внимание брата, а когда тот посмотрел на него, прожестикулировал: — Ты почувствуешь это снова.

Брендан, рухнув на колени, ткнулся лицом в грудь Рея.

— Нет, никогда! Что ты, черт возьми, плетешь? Никогда!

Рей, подтянув ноги на кровать и прижавшись спиной к стене, в испуге смотрел на брата, а Брендан, устыдившись своей вспышки, но все еще не остывший от гнева, подумал об особенности тех, кто лишен дара речи — они могут заставить вас понять, насколько глупо то, что вы говорите. Все, что говорил Рей, было кратко и сжато, так как он и хотел. Он не имел понятия о том, как мямлить или спотыкаться на словах, потому что его пальцы работали быстрее, чем мозг.

Брендану хотелось выговориться, излить душу; он хотел, чтобы слова слетали с его губ стремительным потоком страсти — пусть они будут глупые, бессмысленные, но зато все они будут искренними и посвященными только Кейти; в них он выразит, чем и кем она была для него; что значило для него, лежа в их постели, прижаться носом к ее шейке; обхватить согнутым в колечко пальцем ее пальчик; слизывать капельки мороженого с ее подбородка; сидеть рядом с ней в машине и наблюдать за внимательным прищуром ее глаз при подъезде к перекрестку; слушать, как она говорит, как дышит, как похрапывает во сне и…

Ему хотелось говорить об этом часами, не умолкая. Ему хотелось, чтобы кто-нибудь, слушая его, понял, что речь, это не просто способ обмена идеями или мнениями. Иногда это попытка донести до слушателя всю человеческую жизнь. А когда, еще прежде чем открыть рот, ты знаешь, что из этого ничего не получится, то все равно попытка имеет значение. Кроме попытки тебе ничего и не остается.

Ясно, что понять это Рей был не способен. Для Рея слова воплощались в движения пальцев, в ловкие и быстрые подъемы, опускания и взмахи рук. Рей не говорил ничего лишнего, а только необходимое. Любое сообщение воспринималось им с предельной однозначностью. Вы говорите, а он воспринимает только то, что имеет для него смысл, и с этим вы должны мириться. Сама мысль о том, чтобы изливать свое горе и бурлящие внутри чувства перед братом с его тупым бессмысленным лицом вызывала у Брендана чувство неловкости и даже стыда. Да это и не принесло бы ему облегчения.