— Они же создают огромные проблемы, дорогая. Они без зазрения совести, самым наглым образом воруют потиры.

— Воруют потиры? — переспросила она, чувствуя непреодолимую потребность пересесть поближе к нему и запустить всю пятерню ему в волосы — все раздумья, все ужасы, пережитые в течение дня, словно улетучились прочь за время их дурацкого разговора. — Подумать только, а я этого и не знала.

— Что ты, это же огромная проблема, — воскликнул Дэйв и осушил банку пива, которую держал в руке, а в это время Джеймс Вудс, брат Болдуин и какая-то девица с лицом наркоманки мчались по безлюдной дороге на пикапе, а за ними стремглав летел вампир. — А где ты была?

— Я завозила платье в похоронное бюро к Ридсам.

— Столько времени? — изумился Дэйв.

— Потом я почувствовала, что мне необходимо посидеть где-нибудь и подумать. Понимаешь?

— Подумать, — недоуменно произнес Дэйв. — Понятно. — Он встал с дивана и, пройдя на кухню, распахнул холодильник. — Ты не хочешь?

Ей не хотелось пива, но она почему-то согласилась:

— Ну давай.

Дэйв, вернувшись в комнату, протянул ей банку. Селеста нередко могла определить, в каком настроении пребывает Дэйв по тому, открывал он или нет для нее банку с пивом. Он подал ей открытую банку, однако сейчас она не могла сказать, хорошо ему или плохо. Ее система определения его настроения давала сбои.

— Так о чем же ты думала? — спросил он, открывая свою банку со звуком более громким, чем визг и скрип шин пикапа на экране, удаляющегося с сумасшедшей скоростью.

— Да ты наверняка знаешь, о чем.

— Откуда, Селеста? Поверь, я и предположить не могу.

— О разном, — ответила она и отхлебнула глоток пива. — О том, что было днем; о том, что погибла бедная Кейти; о несчастных Джимми и Аннабет, в общем, о разных вещах.

— О разных вещах, — в тон ей протянул Дэйв. — А ты знаешь, Селеста, о чем я думал, когда тащился с Майклом домой? Я думал о том, как, должно быть, ему неприятно слышать, что его мать уехала, не сказав никому, ни куда она смылась, ни когда она намерена вернуться. Вот о чем я думал всю долгую дорогу до дому.

— Я же сказала тебе, Дэйв.

— Что ты мне сказала? — Он посмотрел на нее, и на его лице снова появилась улыбка, но на этот раз улыбка была не мальчишеская. — Так что ты мне сказала, Селеста?

— Мне просто хотелось подумать. Прости, что я не позвонила. Но эти дни… такие тяжелые. Я попросту не в себе.

— Все не в себе.

— Что?