5 ноября 2008 года

На следующий день после выборов Нью-Йорк веселился. Люди на улицах до поздней ночи праздновали победу демократов, словно изгоняя бесов двух последних президентских сроков. Я же, со своей стороны, участвовал в народном ликовании лишь посредством телевизора в кабинете, где безвылазно сидел уже трое суток.

В то утро Дениза явилась в офис в пуловере с Обамой, с чашкой с Обамой, бейджем с Обамой и пакетом наклеек с Обамой.

— О, Маркус, вы уже здесь, — сказала она в дверях, увидев, что везде горит свет. — Вы были на улице вчера вечером? Какая победа! Я вам принесла наклейки на машину.

С этими словами она положила вещи на стол, включила кофеварку, отключила автоответчик и вошла в мой кабинет. Обнаружив, во что превратилась комната, она вытаращила глаза:

— О господи, Маркус, что тут произошло?

Я сидел в кресле и созерцал стену, которую ночью увешивал своими заметками и схемами расследования, снова и снова слушая записи Гарри, Нэнси Хаттауэй, Роберта Куинна.

— Чего-то я в этом деле не понимаю, — отозвался я. — И это меня сводит с ума.

— Вы здесь просидели всю ночь?

— Да.

— Ох, Маркус, а я-то думала, вы на улице, отвлеклись немного. Вы уже так давно не отдыхали. Это ваш роман вам жизни не дает?

— Мне жизни не дает то, что я выяснил на прошлой неделе.

— А что вы выяснили?

— Вот именно, что точно не знаю. Что делать, если вдруг понимаешь, что человек, которым всегда восхищался, с которого брал пример, тебя предал и тебе солгал?

Она на секунду задумалась:

— Со мной такое было. С первым мужем. Я его застала в постели со своей лучшей подругой.

— И что вы сделали?

— Ничего. Ничего не сказала. Ничего не сделала. Это было в Хэмптонсе, в отеле на берегу океана, мы туда поехали на выходные с моей подругой и ее мужем. В субботу под вечер я пошла прогуляться по берегу океана. Одна, потому что мой муж сказал, что устал. Я вернулась гораздо раньше, чем собиралась. В конце концов, гулять одной — удовольствие небольшое. Пошла обратно в номер, открыла дверь магнитным ключом, и тут я их и увидела, в постели. Он распластался на ней, на моей лучшей подруге. Эти магнитные ключи такие классные, можно входить совершенно бесшумно. Они меня не видели и не слышали. Я какое-то время смотрела на них, смотрела, как мой муж дергается во все стороны, а она поскуливает, как собачонка, потом так же бесшумно вышла из номера, проблевалась в туалете на ресепшне и отправилась гулять дальше. Я вернулась через час: мой муж сидел в баре отеля вместе с мужем моей лучшей подруги, пил джин и смеялся. Я ничего не сказала. Мы поужинали все вместе. Я сделала вид, что ничего не случилось. Вечером он повалился спать как убитый, сказал, что обессилел от безделья. Я ничего не сказала. Я молчала полгода.