– Сожалею, Маркус.

– Конечно, легко выражать сожаление, спокойно восседая в своем кожаном кресле! А место моего дяди занял этот мудак Филипс.

Я в бешенстве ушел. Вернулся в “Марриотт” и забарабанил в дверь номера дяди Сола. Он открыл.

– Тебя выгнали из конторы? – воскликнул я.

Он, повесив голову, уселся на кровать:

– Откуда ты знаешь?

– Я туда заходил. Хотел посмотреть, нет ли для тебя почты, и обнаружил, что они посадили за твой стол этого говнюка. Эдвину пришлось мне все рассказать. А ты когда собирался поставить меня в известность?

– Мне было стыдно. Мне и сейчас стыдно.

– Но что случилось? Зачем ты растратил эти деньги?

– Не могу с тобой об этом говорить. Я сам себя загнал в ужасную ситуацию.

Я готов был расплакаться. Он заметил это и обнял меня:

– Ох, Марки…

Я не смог сдержать слезы, мне хотелось уехать отсюда как можно дальше.

* * *

Под Новый год Александра на вырученные за свой альбом деньги сняла номер в роскошном отеле на Багамах и пригласила меня отдохнуть десять дней, чтобы я немного развеялся.

Ей тоже полезно было передохнуть вдали от всего. Я видел, что последние события очень сильно на нее подействовали. Первый день мы провели на пляже. Мы уже очень давно не были вдвоем в спокойном месте, но я чувствовал между нами какое-то странное напряжение. В чем дело? Мне по-прежнему казалось, что она от меня что-то скрывает.

Вечером, перед тем, как пойти ужинать, мы пили коктейль в гостиничном баре, и я попытался пробить ее оборону. Наконец она сказала:

– Не могу с тобой об этом говорить.

Я вспыхнул:

– Хватит уже с меня этих тайн мадридского двора! Хоть кто-нибудь может раз в жизни быть со мной честным?