За прошедшие годы Алиенора с большим трудом обучила служанку искусству вышивания, Амария оказалась усердной ученицей. Теперь они вместе работали над алтарной накидкой для часовни.

Амария, по-крестьянски молчаливая, ничего не сказала.

– Последнее, что мне известно, – это обращение короля Генриха к Папе, но с того времени прошло уже столько лет, – продолжила Алиенора. – Наверное, он передумал. И тем не менее отрицательное решение его святейшества не могло воспрепятствовать Генриху – будь ему нужно, он бы обвенчал Ричарда и Аделаиду. Они уже давно должны были стать мужем и женой. – Она пропустила несколько новых красных шелковых нитей через игольное ушко и подняла голову. И, к собственному ужасу, увидела, что глаза Амарии полны слез.

– Что случилось? – спросила Алиенора.

– Ничего, – ответила Амария.

– Никто не плачет из-за ничего, – сказала Алиенора. – До тебя дошли какие-то дурные новости?

– Нет, миледи, и в самом деле ничего, – покачала головой Амария.

– Но ты встревожилась, – заявила ее госпожа. – Скажи мне, что тебя беспокоит. Я требую!

– Вам это не понравится, – тихим голосом ответила Амария.

– Говори! – потребовала Алиенора, всерьез начав волноваться. – Может быть, кто-то умер? – Сердце ее бешено забилось. Если умер кто-то из ее детей, она этого не вынесет.

Амария взяла себя в руки:

– Ходят слухи, что принцесса Аделаида понесла от короля.

Служанка умолчала о том, что эти слухи гуляли по Англии уже не первый год.

Дыхание у Алиеноры перехватило. Значит… Все вдруг стало ясно. Она инстинктивно почувствовала, что слухи не лгали… или близки к правде. Как Генрих мог упасть так низко? Обесчестить французскую принцессу – само по себе ужасно, но если эта принцесса еще и невеста твоего сына… Тут уж речь совсем о другом! Отвращение переполняло ее.

Когда Алиеноре удалось взять себя в руки, ей вдруг пришла в голову еще одна мысль. Сколько времени это продолжается? Не потому ли требования о разводе прекратились? И единственный ли она человек, который оставался в неведении? Если эти слухи дошли до Амарии, то наверняка и до большинства жителей Англии.

Знал ли об этом Людовик, спрашивала себя Алиенора, высказался ли по этому поводу? Наверняка нет. Вряд ли он поехал бы на могилу Бекета с Генрихом, если бы знал. А Ричард – он какую во всем этом играет роль? Алиенора была в ярости. Как Генрих посмел так поступить с Ричардом?

Она обратилась к Амарии – та изображала, будто ничего не видит, кроме своей вышивки.

– Что еще тебе известно об этом? – закинула она удочку.

– Только то, о чем говорят слухи, миледи, – солгала Амария.