— Не сумел вас поддержать, как надо бы.

— А почему? — с любопытством спросила Алиса.

— Честно сказать, не знаю, — признался Ник. — Я как будто устранился. Мне казалось, вам не очень-то и нужна моя жалость. Мне казалось… Да, мне казалось, что, будь у вас выбор, вы хотели бы, чтобы погиб я, а не Джина. Я, помню, обнял вас, а вы обе меня оттолкнули, как будто я вам страшно опротивел. Надо было мне больше стараться. Простите.

— С чего ты взял, будто я хотела, чтобы погиб ты, а не Джина?

Эта мысль показалась Алисе вздорной, глупой, ребяческой.

— С тобой мы тогда уже не ладили, а вот с ней вы тесно сдружились. То есть все было хорошо, просто прекрасно, только… — Он как-то смешно пожевал губами и договорил: — Только о том, что ты ждешь Оливию, ты сказала сначала ей, а потом уже мне.

— Правда?

Почему она поступила так?

— Прости!

— Да ладно, ничего страшного… — Он опять запнулся. — Потом как-то раз я случайно услышал, как ты говорила о нашей половой жизни. Вернее, о ее отсутствии. Ну, я, конечно, знаю, что женщины между собой часто об этом говорят. Дело было не в этом, а в тоне твоего голоса. В нем было столько презрения ко мне! А потом, когда они с Майком расстались, ты шаталась с ней по барам, чтобы она с кем-нибудь познакомилась. Мне тогда казалось, что ты ревнуешь. Ты хотела казаться одинокой женщиной, как и она. А я стоял на пути. Все тебе только портил.

— Прости, прости, — повторила Алиса.

Ей казалось, что Ник говорит это о какой-то совсем посторонней женщине, скажем о бывшей подруге-стерве, которая разбила ему сердце.

— А потом Джина умерла. С этого все и началось. Ты как будто застыла. Да, именно так… Ты стала как ледышка.

— Не понимаю, почему я так делала, — сказала Алиса.

Если бы умерла ее подруга Софи, она не один час прорыдала бы в крепких, утешающих руках Ника.

— Поэтому тебя и не было на похоронах? — догадалась она.

— Мне нужно было в Нью-Йорк. — Ник вздохнул. — Там было назначено большое совещание. Мы готовили его несколько месяцев, но я тебе миллион раз говорил, что буду счастлив, если его отменят. Я несколько раз спрашивал, хочешь ли ты видеть меня на похоронах, но в ответ слышал только одно: «Поступай как хочешь». Вот я и подумал: может, ты и не хочешь меня там видеть. А мне хотелось пойти. Когда-то ведь и мы дружили. Ты всегда, кажется, об этом забывала. Я просто с ума сходил от того, как она тобой завладела, но я все равно ее жалел. Только когда ушел Майк, стало очень непросто. Я хотел сохранить дружеские отношения и с ним, но ты усмотрела в этом предательство по отношению к Джине. Да и она тоже. Она просто взбеленилась. Увидит, бывало, меня, сразу: «Что, с Майком встречался?» — и обе смотрите на меня так зло, как на бандита какого-то. Я не понимал, зачем рвать дружбу с хорошим человеком из-за какого-то пьяного… Ну, с кем не бывало. Знаешь, когда она погибла, я чувствовал себя просто жутко — по-другому не могу сказать. Я не знал, что мне делать. Все ждал, что ты скажешь: «Конечно отменяй командировку. Конечно приходи на похороны». Как будто мне нужно было твое разрешение.