А можно и остаться. И я, наверное, останусь. Как-нибудь выкручусь. Буду воспитывать дочек, позабочусь о том, чтобы они благополучно прошли трудный возраст, помогу им проложить собственные дороги в жизни, чтобы не стали такими, как я…»

Она смотрела вперед, на серую полосу дороги, бесконечно бегущую навстречу машине. Автомобиль выехал из леса, миновал дома и несколько фонарей. Вдруг его слегка подбросило. Фергюс повернулся к жене, улыбнулся. Она не решила, следует ли улыбнуться в ответ. Поди угадай, что означает выражение его лица и какие мысли бродят в его голове…

Машина пошла враскачку, ее снова тряхнуло. Фиона, глядя вперед, вцепилась в сиденье. Взревел двигатель. Она посмотрела на Ферга, увидела слезы у него на глазах.

– Ферг?

Автомобиль чуть занесло, но он тут же выровнялся. Фиона снова посмотрела вперед, увидела деревья и угол здания. Обеими руками схватилась за «торпеду».

– Ферг!—закричала она.—Осторож…

Глава 13

Глава 13

Когда умерла тетя Фиона, мне было одиннадцать. Помню, я был и рассержен, и обижен, что меня сочли слишком юным и не пустили на похороны. Ведь это был шанс показать, каким я стал взрослым, и, кроме того, в кино и по телику похороны выглядели так романтично и драматично, так интригующе-торжественно-мрачны были люди в черном: губы поджаты, кое у кого слезы на глазах; и эти сочувственные объятья, и приглушенные голоса. Имярек был хорошим человеком и все такое. Но помимо причин для огорчения была и причина радоваться простому факту: она умерла, а я жив.

Как хоронили тетю Фиону, я не видел, но видел в больнице дядю Фергюса. Я тоже там лежал, у меня вырезали аппендицит. И я пошел в его палату – выразить соболезнования.