Я улыбнулся, задвинул лоток со спичечными картонками и запер ящик.

– Правильно, парниша.—Держась за руки, мы пошли к двери.– А ключик можно спрятать в спор-ран.

– Да уж, хоть на что-то сгодится,– сказал я. Она улыбнулась. Я запер и дверь кабинета.

– Между прочим, между прочим,– бормотала мне на ухо Эш по пути к лестнице,– у меня в пудренице завалялась щепотка боготского «снежка». Закинемся потом?

– Ты что, серьезно? – ухмыльнулся я.– А я-то думал, твое ширево – это скорость.

– Правильно, но сегодня случай особый: я гуляю.

– Ах ты, шалунья. Ладно, детка, будь по-твоему, только держись рядом.

– Как скажешь, мой господин!

Дальше мы спускались вприпрыжку, взбрыкивая ногами, точно в канкане. Рискованное это дело, когда на тебе кильт, а под кильтом, как полагается, ни шиша… кроме шиша.

* * *

Я танцевал и с Эшли, и с Верити, и с Хелен Эрвилл, и с мамой, которую вырвал из лап Льюиса, когда он затащил ее в середину зала. Вообще-то она предпочитала сидеть в окружении гостей и смотреть на нас, и с лица ее при этом не сходило удивленно-боязливо-радостное выражение: а ну как внезапно привалившее счастье окажется недолговечным, ах, как жалко, что папа не дожил до праздника семейного замирения.

Я не танцор по призванию, но уж на свадьбе Верити расстарался. Не только плясал, но и общался, и потел, и пил. Уж и задал работенку кровяным тельцам: они носились от клетки к клетке с живительными порциями семейных новостей и сплетен…

– И куда же теперь, тетя Ильза? – спросил я, кружась в танце с означенной особой. Пока мы не виделись, тетя Ильза как будто еще больше выросла и уж точно набрала вес. Одетая в дикую помесь персидского ковра и многофункционального пончо, она двигалась с грацией и напором слона. Я даже малость пенял себе, что вместо нее не ангажировал на танец ближайший сарай.

– Теперь, наверное, в Канаду. Река Черчилл, это возле Гудзонова залива. Займемся поведением полярного медведя.

Признаться, я лишь с третьей или четвертой попытки сообразил, что тетя не воспитывать мишку собралась, а наблюдать за его жизнью.

– Круто! – улыбнулся я.

* * *

Наша семья сидела за столом. Был здесь и дядя Хеймиш, и он медленно напивался. Я плясал с тетей Тоуни. Справился у нее о здоровье мужа.