Это первое, чему ты должен научиться, занимаясь йогой.

Ты пытаешься, напрягаешь извилины и принимаешься думать о том, что не надо думать ни о чем, и это провал, потому что это тоже мысли.

Да, это непросто.

Но у Грациано Бильи это получалось легко и естественно.

Он сел в позу лотоса посреди комнаты и очистил сознание за каких-нибудь полчаса. Потом принял горячий душ, оделся и позвонил Рошо, сообщил, что насчет Сатурнии все в силе, вот только он не сможет пойти с ними поужинать. Они увидятся прямо на месте, у источников, в половине одиннадцатого — в одиннадцать.

В общем, первый день в одиночестве прошел не так уж плохо. Большую его часть он провел дома. Смотрел теннис по телевизору и ел в постели. Депрессия вилась вокруг него, как назойливое насекомое, готовое в любой момент ужалить, но Грациано, будучи человеком опытным, погрузил себя в сон. Ел, смотрел спортивные передачи в состоянии полного безразличия, неподверженный душевным порывам.

Теперь он был готов к встрече с учительницей.

Он в последний раз оглядел себя в зеркале. Решил не наряжаться как провинциальный джентльмен. Ему такой стиль не шел, кроме того, рубашку и пиджак он обблевал. Он предпочел вид небрежный и в то же время элегантный. В стиле ранних «Spandau Ballet».

Черная шелковая рубашка со стоячим воротничком. Красный жилет. Черный бархатный пиджак, застегивающийся на три пуговицы. Джинсы. Сапоги под змеиную кожу. Желто-коричневый шарф. Черная резинка для волос.

А под джинсами — фиолетовые плавки.

Он надевал пальто, когда из кухни вышла мать, что-то мыча. Даже не пытаясь понять, чего она хочет, он сказал:

— Нет, мама, сегодня я не буду ужинать дома. Вернусь поздно.

И вышел.

70

Мытье было непростым делом.

И Флора Палмьери чувствовала, что матери этого совсем не нравится. Она видела по глазам. («Флора, дорогая, зачем в ванну? Мне не хочется».)

— Знаю, мама, это неприятно, но всем приходится это делать.

Процедура предстояла непростая.

Флоре следовало быть начеку: голова матери могла в любой момент оказаться под водой, и она бы захлебнулась. Обогреватель включался не позже чем за час, иначе мать могла простудиться, что привело бы к большим неприятностям. Насморк лишал ее возможности дышать.

— Мы почти закончили. — Флора, стоя на коленях, намылила мать и начала поливать из душа ее белое тельце, ссохшееся и свернувшееся у края ванны. — Еще минутку, и я тебя отнесу обратно в постель.