– Нет, мой милый. Очень мило, что ты предложил, но тебе надо ре…ктировать свой журнал. Я хотела сказать – газету. Я так горда, что ты главный редактор. Это произведет хорошее впе…тление… на юридические факультеты.
– Мама, я не собираюсь идти на юридический.
– Меня так радует, когда думаю про тебя с твоими отличными, интересными, амби…озными друзьями… про твое блестящее будущее. Не надо ко мне, к глупой старой, приезжать. Я сейчас не в таком виде, не в лучшем… вот поправлюсь немного, тогда повидаемся.
Я не горжусь тем, что ухватился за разрешение не приезжать, данное под воздействием седативных средств. Я думаю, она искренне хотела, чтобы я продолжал жить своей жизнью, но это не оправдывает мой страх перед пребыванием рядом с ней, перед вовлеченностью в ее болезнь и выздоровление, и мне следовало знать – да я и знал, хоть и обманывал себя, отгоняя эту мысль, – что Синтия, которая унаследовала хорошие качества от нашего отца, компенсирует мою слабину и после профсоюзного голосования отправится в Денвер на своем мини-бусе “фольксваген”.
Сильно я обо всем этом не задумывался. Моя голова была подобна радиоприемнику, играющему Анабел на всех частотах. На свете не было глянцевого журнала, где, помести он ее фотографию, я из всех красавиц не выбрал бы ее. В языке не было слов, от которых так замирало бы мое сердце, как от слов “звонила Анабел” на доске объявлений в редакции (ни в коем случае не Аннабель; она ревниво относилась к своему имени и диктовала его по буквам тому, кто принимал сообщение). Каждый вечер мы говорили по телефону, и я начал досадовать на “Дейли пенсильваниан” за то, что забирает у меня столько времени. Я перестал есть говядину и вообще ел теперь мало; меня постоянно слегка подташнивало. Освальд квохтал надо мной, как наседка, но меня подташнивало от всего, даже от лучшего друга. Мне нужна была Анабел Анабел Анабел Анабел Анабел. Она была красива, и умна, и серьезна, и забавна, и стильна, и творчески изобретательна, и непредсказуема, и я ей нравился. Освальд деликатно привлекал мое внимание к признакам того, что у нее, может быть, не все дома, но он также показал мне статью в деловом разделе “Таймс”: компания “Маккаскилл”, все еще купающаяся в доходах от продажи зерна Советскому Союзу, располагает, по оценкам, капиталом в двадцать четыре миллиарда долларов, и ее динамичный президент Дэвид М. Лэрд агрессивно расширяет ее заграничный бизнес. Я решил арифметическую задачку – пять процентов, четверо наследников – и, получив в ответе