Хоть Фрэнси и не пошла в школу, ее радовало то, что благодаря деньгам, которые она зарабатывала, они зажили гораздо лучше. Мама вела себя безупречно. Когда зарплата Фрэнси выросла до двадцати долларов в неделю, мама стала оставлять ей пять долларов на проезд, обед и одежду. Кроме того, каждую неделю она клала пять долларов на имя Фрэнси в уильямсбургский сберегательный банк – на колледж для нее. На оставшиеся десять долларов и еще на доллар, который приносил Нили, Кэти умудрялась прекрасно вести хозяйство. Конечно, они не купались в роскоши, но жизнь в 1916 году была дешева, и Ноланы совсем не бедствовали.

Нили с радостью окунулся в школьную жизнь, когда обнаружил множество старых приятелей в средней школе Восточного района. После школы он работал, как раньше, у Макгэррити, и мама оставляла ему один из двух заработанных им долларов на карманные расходы. В школе он стал звездой. Карманных денег у него было больше, чем у других мальчиков, да еще он «Юлия Цезаря» знал наизусть вдоль и поперек.

Когда Фрэнси с Нили вскрыли рождественскую жестянку, в ней оказалось почти четыре доллара. Нили добавил еще один, Фрэнси пять, и у них образовалось десять долларов на подарки. Накануне Рождества они все вместе отправились за подарками, и Лори тоже взяли с собой.

Сначала пошли купить маме новую шляпку. В шляпном магазине Фрэнси и Нили стояли за маминой спиной, а она с Лори на коленях сидела на стуле и примеряла шляпки. Фрэнси хотелось для мамы бархатную шляпку малахитово-зеленого цвета, но таких в Уильямсбурге не продавали. Мама считала, что ей следует купить черную шляпку.

– Покупаем мы, а не ты, – заявила Фрэнси. – А мы считаем, что с траурными шляпками пора покончить.

– Примерь-ка вот эту, красную, – предложил Нили.

– Нет. Лучше вон ту, темно-зеленую с витрины.

– Это новый модный цвет, – пояснила хозяйка магазина, доставая шляпку с витрины. – Мы называем его моховой зеленый.

Она надела шляпку на Кэти. Та нетерпеливым движением руки сдвинула шляпку на левый глаз.

– Здорово! – оценил Нили.

– Мама, ты выглядишь прекрасно! – вынесла свой вердикт Фрэнси.

– И мне нравится, – решила мама. – Сколько стоит?

Хозяйка сделала глубокий вдох, и Ноланы приготовились к затяжному торгу.

– Поймите, это… – выдохнула хозяйка магазина.

– Сколько? – прервала ее Кэти.

– Поймите, в Нью-Йорке за такую же вы заплатите десять долларов. А у нас…

– Если я захочу заплатить за шляпку десять долларов, я поеду в Нью-Йорк.

– Разве можно так вести разговор? Точно такая же модель в Ванамэйкере стоит семь пятьдесят.

Выдержав многозначительную паузу, хозяйка закончила: