И она, и Антоний знали, что произойдет. Они знали это так точно, словно все события уже свершились. С высокого холма над заливом Антоний увидит, как один или два морских командира, верных до самой смерти, атакуют корабли Октавиана. Но как только станет ясно, что превосходящий по силам противник побеждает, моряки один за другим начнут склоняться к мысли о том, чтобы сохранить себе жизнь, отсалютовав врагам веслами.

Пехота, куда более преданная своему военачальнику, несомненно, ввяжется в битву, и именно эту схватку Антоний использует, чтобы подстроить свою гибель. Он бросится в бой вместе с рядовыми и нанижет себя на меч какого-нибудь потрясенного легионера. Так придет конец его жизни вместе со всеми ее желаниями и стремлениями, а Клеопатра останется жить и торговаться с его врагом. Она обещала сделать это — ради детей, ради Египта, ради всего, что они с Антонием пережили вместе.

Этот план, лишенный гибкости, внушал Клеопатре недоверие. Последствия слишком зависят от действий других людей, и потому результаты могут оказаться совершенно неожиданными. Много дней Клеопатра искала иной выход. И неважно, что она обещала мужу. На самом деле она еще не решила, что выбрать: смерть или выживание. На всякий случай Клеопатра припасла кинжал — в ножнах, пристегнутых к бедру, как много лет назад научила ее Мохама.

Клеопатра прошла по дворцу с малой свитой; она старалась подмечать малейшие детали, но все вокруг расплывалось. В залах плакали слуги. Старые нубийцы, которые всю ночь терпеливо просидели на корточках, готовые ответить на ее зов, исполнить любое повеление царицы, донести любое ее пожелание до тех, кто может выполнить его, теперь стояли на коленях, закрыв руками полные слез глаза. Некоторые занимали свои должности уже несколько десятилетий — их назначил еще отец Клеопатры. Знакомые старческие руки тянулись, чтобы коснуться каймы ее платья, когда она проходила мимо, улыбаясь слугам, словно всего лишь собиралась в долгую поездку.

В главных залах толпились кухарки, повара, ламповщики и прачки — они ждали царицу, чтобы приветствовать ее. Им всем было велено оставаться на своих местах, где никто не причинит им вреда, даже если этот наглый римлянин сегодня же займет дворец и уляжется спать в царской постели. Завоеватель будет добр к тем, кто станет служить ему. И все же тех, кто подчинился этому приказу, смела толпа непокорных, которые выбежали на улицы с тюками в руках и плачущими младенцами за спиной. Клеопатра гадала: куда бы они могли направиться? Некоторые заявили, что не станут дожидаться римлян, они лучше дождутся возвращения царицы и тогда вернутся обратно во дворец. Другие, как она хорошо знала, просто украли то, что, как им казалось, могут продать, чтобы потом с деньгами скрыться из города. Понимали ли они, что люди Октавиана схватят их и казнят за расхищение собственности завоевателя?