Нельзя сказать, что она не любила учиться. Однако школьные предметы ее мало интересовали. «Какой толк забивать голову историческими датами, правилами английской грамматики или разными формулами. Вряд ли они когда-нибудь мне пригодятся», – думала она, мечтая научиться чему-нибудь стоящему и поскорее стать самостоятельной. С беззаботными одноклассницами, находившими в школьной жизни удовольствие, близости у нее не было.

Единственное, чем она тогда интересовалась по-настоящему, – это мода. Все ее мысли с утра до вечера были заняты фасонами одежды. Жизнь лишила ее возможности наряжаться, поэтому оставалось лишь снова и снова рассматривать неведомо откуда раздобытые журналы мод и, подражая им, вычерчивать в тетрадках похожие силуэты или заполнять страницы рисунками фасонов собственного изобретения. Мускатный Орех сама не понимала, почему наряды так притягивают ее. Скорее всего потому, что, когда их семья жила в Маньчжурии, она вечно копалась в маминых платьях. Тогда ее мать была настоящей щеголихой. Шкафы с трудом вмещали бесчисленные платья и кимоно, и как только появлялась возможность, девочка доставала их, чтобы рассмотреть и потрогать. Однако при отъезде большую часть одежды пришлось бросить, а то, что, уезжая, они запихали в рюкзаки, потом обменяли на еду. Доставая очередную вещь для продажи, мать всякий раз разворачивала ее и вздыхала.

– Я выдумывала новые фасоны. Это было для меня потайной дверцей в другой мир, – рассказывала Мускатный Орех. – Я открывала ее, и передо мной открывался мир, который принадлежал только мне, мне одной. Царство воображения. Фантазии позволяли уйти от реальности. Чем яснее вырисовывалась в голове картина, которую мне хотелось вообразить, тем дальше я отдалялась от того, что меня окружало. Больше всего я радовалось тому, что это не стоило ничего – ни единого гроша. Полный восторг! Я выдумывала великолепные наряды, переносила их из головы на бумагу. Это было не просто бегство от реальности, не просто погружение в мечты. Я не могла жить без этого. Все равно что дышать – так же естественно. Мне казалось, что такое происходит со всеми, с одними – больше, с другими – меньше, но, осознав, что это не так: не у каждого это получается, даже если очень захотеть, – я думала: «Я не такая, как другие, поэтому и жизнь моя должна быть не такой, как у других».

Она бросила школу и поступила на курсы кройки и шитья. Чтобы платить за них, уговорила мать продать кое-что из оставшихся украшений. Денег хватило на два года. За это время девушка научилась шить, кроить и моделировать одежду. По окончании курсов сняла квартиру и стала жить одна. Подрабатывала шитьем и вязанием, по вечерам – официанткой в кафе, пока не устроилась в школу профессиональных модельеров, после которой, как она и хотела, ее взяли в фирму, занимавшуюся пошивом модной женской одежды, в отдел, где создавались новые модели.