Может, чтобы ответить на эти вопросы, и не нужно читать все шестнадцать историй? Прочитав всего одну «хронику» – № 8, – я пусть и смутно, но представлял, чего мог добиваться Корица. Он очень хотел знать, в чем смысл его существования, и, без сомнения, искал его в прошлом – в событиях, которые происходили до того, как он появился на свет.

Для этого нужно было заполнить несколько пробелов в прошлом, до которых он никак не мог дотянуться, и в своей истории Корица пытался выдумать эти недостающие звенья. Из историй, которые ему много раз доводилось слышать от матери, появлялись новые; в них он пробовал восстановить образ своего загадочного деда. Ничего не меняя, он перенял у матери стиль ее рассказов. А суть их была в том, что факт может и не быть истиной, а истина не всегда имеет под собой факт. Для Корицы скорее всего было не так уж важно, что в его рассказах опиралось на факты, а что нет. Важно не то, что совершил его дед, а то, что он мог совершить. Юноша узнавал об этом из собственных историй.

Ключевое слово в них – «Заводная Птица», а повествование в форме хроник (или в какой-нибудь другой) почти наверняка доходит до наших дней. Однако «Заводную Птицу» не Корица придумал. Еще раньше в ресторане на Аояме о ней без всякого умысла упомянула Мускатный Орех. Тогда она еще не знала о моем прозвище – Заводная Птица. А это значит, что по случайному совпадению я каким-то образом оказался связан с их историей.

Хотя полной уверенности у меня не было. Могло случиться, что Мускатный Орех каким-то образом узнала о прозвище, и эти два слова подсознательно повлияли на ее (вернее, их с сыном) историю, как бы вросли в нее. Может, нет у этой истории определенной, законченной формы и она живет, видоизменяясь и разрастаясь, как бывает, когда рассказ передается из уст в уста.

По стечению обстоятельств или какой-то иной причине «Заводная Птица» в истории Корицы обладала могучей силой. Не все, а лишь особые люди слышали ее голос, который вел их к неминуемой гибели. Воля человека ничего не значит, как и думал всегда ветеринар. Люди – как заводные куклы на столе – не имеют выбора. Повернешь ключик на спине, заведешь пружинку – и они будут двигаться как положено, пойдут куда надо. Почти на всех, кто находился поблизости, когда кричала эта птица, наваливались разные несчастья. Кто-то пропал, многие погибли. Просто свалились со стола.

Корица наверняка знал содержание моего разговора с Нобору Ватая. Знал, и о чем несколькими днями раньше мы говорили с Кумико. Компьютер был для него открытой книгой. Он подождал, когда мы с Нобору Ватая закончим разговаривать, и подсунул мне «Хроники Заводной Птицы». Ясное дело, что это не случайно. Корица запустил свой компьютер с совершенно очевидной целью и показал мне одну историю, а заодно намекнул, что у него таких историй – целая куча.