В тот момент в своих мечтах я лег под землю и не слышал ничего.

– А мы вот прошлым летом в Тунисе впервые попробовали местных ребят, они там прям по пляжам ходят и открытым текстом говорят, что они жиголо. Здоровенные такие шкафы с тупыми мордами, ну, местные, не арабы. Экзотика, как никак.

– Да не говори, за границей даже плохой секс всё равно за секс считаешь.

Они чокнулись бокалами.

Выкладываю на сковороду нарезанные стебли брокколи и начинаю обжаривать.

В этой комнате поначалу кажется, что всё нормально, даже элитарно. Высоким гостям нет никакого дела до тебя. Но потом ты понимаешь, что все тут приглядываются друг к другу, рассматривают как потенциальных партнеров.

– В Rupe довольно часто встречаются, приложение работает. Там от шестнадцати порой найти можно, как говориться, только бы не обжечься.

Они рассмеялись. На самом деле, они ходят по лезвию ножа, способного лишить их карьеры и статуса в одно мгновение. Но им это нравится. Главное совсем не впасть в азарт и не положить свою жену под бизнес-партнера. Да… «Но ее фото я тебе всё же покажу».

Высыпаю соцветия брокколи, перемешиваю. Оставляю. Несколько минут до золотистой корочки.

– Она обожает у меня пляжи. И обожает мужское внимание на них. Она мне рассказывала, что на первом курсе института она отдыхала на пляже с подругой, и к ним подошел какой-то мужик и предложил денег за то, чтобы помастурбировать на них. Подруга сразу послала его, а моя согласилась, – с гордостью сказал он.

В стакан с водой добавляю соль и перец, перемешиваю и выливаю в сковороду. Шипение усиливается. Накрываю крышкой.

– Они пошли к его машине, она встала на четвереньки на заднее сидение, а он встал около двери и наяривал там минут десять.

– Сняла трусики?

– Ну, конечно. Спустил ей на спинку и заплатил, как и было обещано. Вот такая она у меня замечательная.

Снимаю крышку. Жду несколько минут, пока не выпарится жидкость. Готово.

Так я вчера не выдержал и ушел, позвонив знакомой проститутке. А сейчас ем брокколи. Я не помню, откуда они у меня.

Она подошла к столу, держа в руках дорогое кремовое пальто.

– Слушай, у меня водитель заболел. Не подвезешь, а?

В ту пору у меня был старенький немецкий универсал благородного коричневого цвета, доставшийся мне от недавно почившего дяди. Мы с ним, на моей памяти, виделись раза два в жизни и мне тогда было совсем мало лет, всем казалось, что я обаятелен, умен и перспективен. И вот он умер и оставил мне, повзрослевшему и уже лишенному всех вышеупомянутых качеств, один из двух своих автомобилей. Когда я приехал за ним на трамвае и подошел к дядиному гаражу во дворе, то его сын-доцент в толстом свитере цвета морской волны легким движением руки поднял массивную створку вверх, освобождая машину из заточения, молча дал мне ключи и пошел к дому. Он был сильно опечален чем-то.