– Хорошо, что я здесь оказалась, у нас тут очереди возникают, а вот как раз тебя бы перевязать как можно быстрее, – Она улыбнулась. – Жить будешь, Гумбольт. Но в больницу надо, обязательно.

Наш тучный друг подмигнул Ей и вяло ответил:

– Не впервой, вырвемся.

Товарищ на них никак не реагировал. Он был погружен в раздумья, попутно кусая ногти на руках.

Она посмотрела на него, а потом спросила у Гумбольта насчёт меня.

– Он был с нами, а потом исчез.

– Понятно… – уголки Её рта медленно опустились. – Блуждает где-нибудь, наверное, он это любит.

Увидев Клыка, мой товарищ сразу же сорвался с места:

– Клык, у нас есть тяжело раненные, их надо отвести в больницу, им здесь не помогут!

– Не можем, все нормальные дороги перекрыты кордонами.

– Гумбольт истекает кровью!

Клык повернулся к нему и покачал головой с равнодушным лицом.

– Сука! – мой товарищ схватил его за пальто. – Гумбольт вот-вот умрет, черт тебя дери! Увези его отсюда!

Клык не шелохнулся. Мой товарищ тяжело дышал и сквозь зубы прошипел:

– Сына мэра на Гумбольта. Делай с ним, что хочешь, он должен быть до сих пор на вилле, но увези Гумбольта.

«Мрачное лицо» подняло палец вверх, прерывая собеседника:

– И ещё ты, наконец, сделаешь то, ради чего я тебя сюда привёл. Перестанешь бегать и сделаешь.

Товарищ сжал губы и кивнул головой, будто признавая поражение.

– То-то же, святоша.

Клык оттолкнул моего товарища и дал добро на погрузку тяжелораненых. Его люди забегали. Двоих он послал за сыном мэра. Потом с широкой страшной ухмылкой поклонился и ушел. Мой товарищ сидел на ящике, закрыв рот рукой. Его несуществующий нимб стал еще более очевиден.