– Кошки сильнее собак, – в назидание ей сказал первый врач.

Карина медленно «снимала» руку с выпущенных когтей, которые до сих пор были в ней. Изогнутые, выпущенные до предела – вошли глубоко. Она заметила, что по её пальцам течет кровь из порезов – кошка успела нанести ещё несколько ударов, прежде чем её когти увязли в руке хозяйки. А вопль всё нарастал, нарастал, врач с усилием сдерживал голову. Будь здесь потише, мы бы услышали, как трещат уши животного, крепко пойманные руками ветеринара, но кошка всё пытается и пытается вырваться, по-видимому, готовая расстаться с ушами ради свободы. Вопль, вопль, вопль, вопль.

Сняв руку с когтей, Карина перехватила лапу у Максима и вновь держала обе передние. И сжимала их крепко, в то время, как кровь медленно текла по загорелой коже молодых рук.

Вой. Вой. Вой. У кошки нет времени даже на то, чтобы шипеть. Она стала диким животным, способным убить кого угодно ради свободы. Забыв свою кличку и адрес, годы жизни в квартире, она кусает воздух, пытаясь уцепиться за руки тех, кто держит её, и вооооет. Когда же это закончится?

Последний укол, и игла выходит из тела животного. Животное замерло – новой иглы нет. На «раз-два» отпустили лапы и уши. Кошка моментально встала на четыре, согнутые для прыжка, лапы. Недоверчиво смотрит на людей. Вроде спокойно. Вой стих.

Карину трясёт, она только сейчас поняла, что вся взмокла. На руке кровь смешивается с потом. Сердце бешено бьётся, только обильнее гоняя по телу горячую кровь. Дали марлю, пропитанную спиртом, она несколько секунд смотрела на это, а потом поняла для чего – шум в голове. Приложила к ранам. Это животное оказалось животным. И от его криков душа так выворачивалась, будто лежала в одной плошке с салатом и древесными опилками, и две тяжелые деревянные лопатки перемешивали всё это без остановки на пощаду. И она соучастник этих страданий, та, что помогала причинять боль. Но иначе нельзя – без уколов кошка умрет.

Так думали они. Всё это было сложно, ведь кошка была частью семьи, её так любили. Этот рыжий пушистый клубок. Вой стихал, но на следующий день возобновлялся снова. И так день за днём, пока не затих окончательно.

Вот через такие страдания кошка укрепила семейную жизнь. Трагедии лучше переживаются вместе. Так было и в этой семье. Прощай, наш любимый питомец, прощай.

– Мы жили. Готовили яичницу, мыли полы, выбирали мебель, ходили в рестораны, ругались, порой страшно. И в какой-то момент могло показаться, что всё это было ошибкой. Например, мы с ней поначалу вместе смотрели фильмы, показывали друг другу самые любимые. А потом как-то разошлись по углам, каждый в свои любимые жанры. И в кино забросили ходить. Еще, конечно, у нее график жуткий. Это я стал домоседом, часто брал работу на дом. Боже, что за семья…