Она краснеет, глаза расширяются, наливаются слезами.
— Да. Любим.
— Но ведь это труднее, чем завести ребенка. Хороший брак — это почти чудо. А ты подвергаешь его опасности.
Элис на миг задумывается, потом кивает:
— Ты прав. Я понимаю, что ты прав.
— Сама знаешь, завести ребенка каждая дура может…
— Я не могу.
Нет, с ней положительно невозможно разговаривать. Теперь рыдать начала. Господи, где они — уравновешенные, счастливые женщины? В последнее время попадаются одни неврастенички: скажешь необдуманное слово, а они тут же в слезы.
— Элис… — Я понятия не имею, чем ее утешить.
— Конечно, — говорит она, всхлипывая. — Ты прав. Прости. — Она вытирает слезы и качает головой. — Я поставила тебя в ужасное положение. Я понимаю. Только скажи, что между нами все в порядке.
Я готов сказать «выкатывайся», но вместо этого говорю:
— Пока не в порядке, но все устаканится.
— Обещаешь?
— Конечно.
— Спасибо. — По-прежнему всхлипывая, она встает и обнимает меня. Я терплю, но крепко, обеими руками придерживаю полотенце на талии.
— Ладно, тебе, наверно, надо одеться. Я пойду.
— Будь так любезна.
— Спасибо, Джад. Ты так все тонко понимаешь.
Должно быть, она шутит. Элис, милая Элис, я готов отправиться на край света, убить, умереть, лишь бы понять хоть что-нибудь в этой жизни!