– Милая, ты какая-то взбудораженная. Дать тебе таблетку? Я немножко раздобыл там, куда мы ездили. Нашел очень хорошего врача, лучшего в своей области.

И тут я поняла, что все это правда. Я видела, как в глубине его глаз словно бежала лента телеграфа: фальшивая, своекорыстная забота, в подлинности которой он себя в конце концов убедит, и его немыслимое, растущее удовлетворение от того, что я в самом деле вела себя как истеричка; он уже готов был переписать историю, представить все так, словно он делал лишь то, что было необходимо для моего благополучия, потому что ни о чем другом никогда не волновался…

Он словно воспроизводил мою мать. Осознав, сколько сейчас зависит от моего поведения, я изо всех сил постаралась тоже ее сыграть.

– Нет, у меня, должно быть, непорядок с желудком, – сказала я. – Целый день мутит. Прошу меня простить, мне лучше пойти и прилечь.

– Хочешь, я пойду с тобой? – спросил Эллис тем же елейным тоном.

– Нет, уверена, со мной все будет хорошо.

– Мэдди? – поинтересовался он. – Ты только что была в кухне, когда мы вернулись?

– Да, – ответила я, заставив себя коротко улыбнуться. – Искала что-нибудь, чтобы желудок унять.

– А, – кивнув, отозвался Эллис, – конечно же.

– Я спущусь к семи, хорошо?

– Только если будешь себя хорошо чувствовать, – сказал Эллис. – Постарайся отдохнуть, милая.

Я встала – чинно, как только могла – и как-то поднялась на второй этаж.

Через пару минут прибежала Мэг.

Я открыла ей дверь, потом упала лицом вниз на кровать.

– Что происходит? – спросила она, закрывая дверь. – Ты почему так тихо говорила? Мы ничего не слышали.

– Закрой на засов, пожалуйста, – попросила я.

Мэг заперла дверь и присела.

– Что случилось? Ты сказала ему, что все кончено?

– Нет.