– Но, думаю, если побеги только слегка вызывают сомнение – ну, на недельку-другую постарше, чем те, из каких обычно готовят, – неопытная кухарка может счесть, что и они годятся. А потом кто-нибудь может увидеть кастрюлю на огне и решить, зная, что уже поздно папоротник варить, что кто-то готовит средство от вредителей для огорода. И чтобы помочь, кинет пару листочков ревеня.

Я захлопала глазами.

– Не думаю, что я так смогу, – наконец сказала я.

– Как?

– Убить его, – прошептала я.

– Господи, нет, – сурово ответила Мэг. – Это был бы несчастный случай, отказ почек, трагическое недоразумение.

– Даже если мы сможем так… ошибиться, – произнесла я сдавленным голосом, – Энгус все равно решит, что я его предала. По крайней мере, пока я что-нибудь не придумаю.

– Не знаю, как этого избежать, если ты и слышать не хочешь о том, чтобы исчезнуть. Если ты не позволишь Энгусу ничего сделать, чтобы тебя защитить, мы ему, конечно же, ничего не сможем рассказать: если он хоть на мгновение подумает, что тебе грозит опасность, он все возьмет в свои руки, и нам придется избавляться от тела, причем далеко не такого аккуратного и опрятного, как при отказе почек. Я тебе даже не могу обещать, что он сам всем не займется – в любом случае.

– А если он меня разлюбит?

– Думаю, об этом можешь не беспокоиться, – сказала Мэг. – Но я пока не вижу, какой у тебя выбор, раз тебя невозможно уговорить хоть что-то предпринять. Когда он увидит твоего мужа, по нему это ударит – это я точно знаю.

Глава 40

Глава 40

Я едва могла дышать, когда спустилась в тот вечер в зал, и пока прошла несколько шагов до дивана перед огнем, чувствовала себя так, словно поднимаюсь на помост гильотины. Я гадала, рассказал ли Хэнк Эллису о нашем разговоре и моих неразумных обвинениях. Я пыталась себя убедить, что он ничего не скажет – он знал, что поставлено на карту. Да и не мог он меня настолько ненавидеть, даже если бы оказалось, что у него и в самом деле плоскостопие.

Я попыталась что-то прочесть по лицу Хэнка, когда подошла к дивану, но не сумела ничего понять. Эллис похлопал по подушке рядом с собой:

– Садись, милая! Я уж начал думать, появишься ли ты.

– Прости за то, что было, – сказала я, быстро и непринужденно улыбнувшись, прежде чем сесть. – Думаю, ты рассчитывал не на такой прием.

– Не глупи, – ответил Эллис. – Надо было послать весточку, что нас не будет дольше, чем мы планировали. Как твой желудок, лучше?

– Немного.

Попытка отыграть все назад была бы, возможно, более убедительной, если бы я спросила его о том, как прошла поездка и что им удалось узнать о чудовище, но я слишком хорошо знала, чем еще они занимались, и такой разговор потребовал бы уровня мастерства, который я едва ли могла проявить. Пока что я собиралась объяснить недостаток любопытства проблемами с желудком.