Бетти Рэй жила как в тумане, пыталась успокоить мальчиков и оградить их от встреч с репортерами.

Минни, услышав новость, бросила Отманов в Каролине, Северная Калифорния, и прилетела к дочери. Пробравшись сквозь толпу писак, Минни обняла Бетти Рэй и прорыдала:

– Ох, доча, как это похоже на то, когда малыша Честера украли. А теперь вот кто-то похитил малыша Хэмма!

Минни немедленно организовала коллективные молитвы и в губернаторском особняке, и за его стенами. Репортеры, по большей части циничные ньюйоркцы, и глазом не успев моргнуть, уже стояли на коленях, держась за руки с какой-то толстой теткой, и молились за возвращение Хэмма.

Национальная гвардия штата Миссури прочесывала все окрестные леса, в которых обычно охотился Хэмм. День за днем перепуганная Бетти Рэй ждала вестей о муже. Позвонила Дороти, спросила, может ли чем-то помочь, но помочь было нечем, разве что мужа найти.

Все были растерянны и не знали, что делать. Казалось немыслимым, что пятеро взрослых мужчин могли испариться без следа. Из Вашингтона прибыл Джейк Спарлинг, лучший эксперт ФБР по розыску пропавших. Все известные враги Хэмма, коих оказалось немало, были допрошены, но ни одного не удалось связать с его исчезновением. Правительство назначило вознаграждение в 500 тысяч за любую информацию. На радио и телевидение посыпались сотни звонков. Люди клялись, что в те выходные заметили летающую тарелку. Одна женщина из Холтс-Саммит видела, как из иллюминатора выглядывал человек, когда тарелка стартовала в небо с пастбища, где пасется ее корова. Психи звонили отовсюду. Один, из Лондона, утверждал, что пропавшие украли деньги и поселились в Новой Гвинее в племени пигмеев. Другой убеждал всех, что их засосал Бермудский треугольник. Вся страна онемела от ужаса, потрясенная тем, что кандидат в президенты бесследно исчез с лица земли.

Альберта Питс утверждала, что у нее были предчувствия. В те выходные она ездила проведать мать и потом рассказала Бетти Рэй, что в субботу вечером у нее сильно мерзли ноги.

– Искать надобно на Аляске, – уверяла Альберта.

Через несколько дней после исчезновения Хэмма мистер Энтони Лео позвонил из уличного таксофона своему нью-орлеанскому приятелю. Тот клялся и божился, что не знает, что стало с гостями после встречи, и задал встречный вопрос – может, Энтони сам в курсе? Нет, мистер Лео также не знал. Положив трубки, оба гадали, соврал собеседник или нет. Однако высказывать свои сомнения вслух в их кругу было не принято.

Люди в Миссури не понимали, как действовать: подобного в их штате не случалось, бог миловал. Спустить флаг наполовину или слегка приспустить? Ведь нет уверенности, что Хэмм мертв. Вот Сесил Фиггз знал бы, как правильно, да он сам пропал.