– Дэн, это я. Забудь про остальные сообщения. Прости меня. Я просто не знала, что сказать. Я просто хочу, чтобы ты понял… – Соберись, Сильви! Соберись! – На самом деле я просто хочу знать, где ты. Что делаешь. О чем ты думаешь. Потому что я больше этого не понимаю, не чувствую. – Голос начинает дрожать. Делаю пару глубоких вздохов. – Это странно. И больно. Потому что я была настолько глупа. Я думала, что знаю тебя лучше, чем саму себя… – Слеза скатывается по моей щеке. – В любом случае, если ты все еще меня слушаешь… Прежде всего, я хотела сказать, что…

Входная дверь открывается, я в тревоге отнимаю трубку от уха. Дэн? Дэн вернулся?

Но это Карен, как всегда, в наушниках, модных кроссовках, со своим ярким велосипедным рюкзаком.

– О, привет, – удивленно здоровается она, завидев меня на лестнице. – Я забыла свой планшет… Черт, Сильви, твои волосы!

– Да, мои, – машинально отвечаю я. Но почему Карен приехала одна? – А где девочки?

– О, Дэн с ними. Он приехал и сказал, что сам отвезет их на праздник, – беспечно отвечает она, но, увидев мою реакцию, испуганно ахает и подносит руку ко рту. – Ой! Я что, не должна была говорить? Это опять один из ваших сюрпризов?

Дэн приехал? Сердце мое с силой колотится о ребра, как будто готово выскочить из груди.

– Он здесь? Где он? Где?

– В Баттерси-парк, – хлопает глазами Карен. – На «Залезай-ка!». Ну, знаешь, где всякие турники и карусели для детей…

Но я уже выскакиваю за дверь. Баттерси-парк! Мне нужно в Баттерси-парк!

17

Одна из причин, по которой мы переехали в юго-западный Лондон, – это Баттерси-парк. Этот зеленый рай со скамейками, лужайками, аттракционами и вездесущими зверюшками. В этот чудесный, не дождливый вечер люди расслабленно прогуливаются по тропинкам, отдыхают на скамейках, кормят белок и уточек. Катаются на лежачих велосипедах и играют в бадминтон. Все смеются и улыбаются друг другу. Все счастливы. Но не я. Я в отчаянии.

Не знаю, что толкает меня вперед. Может, желание спасти наш брак во что бы то ни стало придает сил моим уставшим членам? Но я несусь вперед в своих черных туфлях на высоком каблуке, мимо всех бегунов и велосипедистов, вся красная и задыхающаяся. У меня горят легкие, я натерла мозоль на пятке. Но чем сильнее ноют ноги, чем больнее хватать ртом воздух, тем быстрее я лечу вперед. Не знаю, что скажу ему, когда увижу. Я даже не уверена, что смогу выдавить из себя законченное предложение. Бегу вперед, ветер играется с моими непривычно короткими волосами, приятно холодит шею. В голове моей всего три слова: «Твоя… Сильви… Навсегда».