– Протест поддерживается, – говорит судья. – Я прошу обвинителя внимательнее относиться к формулировкам.
– Я скажу иначе, – говорит прокурор. – Доктор Дуррикс, усматриваете ли вы во всех этих преступлениях нечто общее?
– Со всей очевидностью.
– И это как-то связано с областью ваших профессиональных интересов?
– Я наблюдаю здесь симптомы, которые принято ассоциировать с социально опасными расстройствами психики на личностном уровне.
Прокурор поглаживает подбородок большим и указательным пальцами.
– Но кто сказал, что эти симптомы свойственны одному и тому же человеку?
Дуррикс тихо усмехается себе под нос.
– В противном случае придется предположить внезапную эпидемию социально опасных психических расстройств, которая возникла на данной конкретной территории и продолжалась ровно шесть дней.
Прокурор улыбается.
– А что отличает людей, страдающих от такого рода расстройств, ото всех нас, сидящих в этом зале?
– Этим людям свойственно стремление к немедленному удовлетворению своих желаний, они не в состоянии переносить даже минимальную фрустрацию в этой области. Они – прекрасные манипуляторы и невероятные эгоисты, что позволяет им не принимать во внимание права и нужды окружающих.
– Поправьте меня, если я не прав, но должен ли я в подобном случае предположить, что речь не идет о психических заболеваниях как таковых, и, следовательно, страдающий от такого рода расстройства человек никоим образом не освобождается от ответственности за содеянное?
– Вы совершенно правы. Личностные расстройства можно охарактеризовать как нарушения социальной адаптации, как девиации в области процесса самореализации личности.
Прокурор роняет голову на грудь, потом задумчиво кивает.
– Вы упомянули о
– Антиобщественные личности, что ж, это классические психопаты.
По залу пробегает сдавленный вздох. Очки у меня на носу становятся толстыми и тяжелыми.