У королевы это звучит как «ваша конура».

Мария говорит:

– Эти законы написаны против церкви. Мне удивительно, что милорды их принимают.

– Ты знаешь, – отвечает королева, – что кардинала Йоркского обвинили, согласно закону о превышении полномочий лицом духовного звания, в узурпации власти милорда твоего отца. Теперь мастер Кромвель и его друзья признали всех служителей церкви виновными в этом преступлении и требуют с них пеню в сто тысяч фунтов.

– Не пеню. Мы называем это благотворительным пожертвованием.

– Я называю это вымогательством. – Она поворачивается к дочери. – Если ты спрашиваешь, почему церковь не защищают, я отвечу, что в этой стране есть знатные люди, – (Суффолк, имеет в виду она, Норфолк), – которые намерены сокрушить могущество церкви, дабы впредь ни один священник – так они говорят – не забрал себе столько власти, сколько наш покойный легат. Что нам не нужен новый Вулси, я согласна. А вот нападок на епископов не потерплю. Вулси был моим врагом. Но это не меняет моих чувств к матери-церкви.

Он думает: Вулси был мне отцом и другом. Но это не меняет моих чувств к матери-церкви.

– Вы и спикер Одли сговариваетесь при свечах. – Королева упоминает спикера так, словно говорит «ваш кухонный мальчишка». – А когда наступает утро, вы подбиваете короля объявить себя главой английской церкви.

– В то время как, – подхватывает девочка, – здесь, так и в любом другом месте, глава церкви – римский первосвященник, и от престола Святого Петра исходит законность всякой монархии.

– Леди Мария, может, вы сядете? – Он ловит принцессу в тот самый миг, когда ее колени подгибаются, и усаживает на табурет, добавляя: «Это из-за жары», – чтобы она не смутилась. Принцесса поднимает лицо, и в серых близоруких глазах мелькает благодарность; в следующий миг оно вновь каменно-неприступное, как стена осажденного города.

– Вы сказали «подбиваете», – говорит он Екатерине, – однако вашему величеству лучше других известно, что короля невозможно уломать.

– Однако его можно улестить. – Она поворачивается к Марии, схватившейся руками за живот. – Итак, милорд твой отец провозглашен главой английской церкви, а дабы успокоить совесть епископов, добавлена формулировка: «насколько дозволяет закон Христов».

– И что это значит? – спрашивает Мария. – Ничего.

– Ваше величество, это означает все.

– Да. Это очень умно.

– Умоляю вас взглянуть иначе: король определил полномочия, которыми, согласно древним прецедентам…

– …выдуманным в прошлом месяце…

– …обладал и ранее.

Лоб Марии под жестким чепцом блестит от пота. Она говорит: