– Я совсем как старый, разбитый молнией каштан в торнфильдском саду, – заговорил он спустя некоторое время. – И какое имеет право такая развалина требовать, чтобы весенняя жимолость обвила ее свежей листвой?

– Вы вовсе не развалина, сэр, и не дерево, разбитое молнией, вы могучий зеленеющий дуб. Цветы и кусты будут и без вашей просьбы расти у ваших корней, им отрадна ваша благостная тень; и, поднимаясь кверху, они прильнут к вам и обовьют вас, ибо ваш могучий ствол служит им надежной опорой.

Он снова улыбнулся: мои слова утешили его.

– Ты говоришь о друзьях, Джейн? – спросил он.

– Да, о друзьях, – отвечала я не совсем уверенно, так как имела в виду большее, чем дружбу, но не могла найти подходящего слова. Он пришел мне на помощь.

– Ах, Джейн! Но я хочу иметь жену!

– В самом деле, сэр?

– Да. Это для вас новость?

– Конечно, вы об этом ничего еще не говорили.

– Это неприятная для вас новость?

– Смотря по обстоятельствам, сэр, смотря по вашему выбору.

– Вы его сделаете за меня, Джейн. Я подчинюсь вашему решению.

– В таком случае, сэр, выберите ту, что любит вас больше всех.

– Ну, тогда я выберу ту, кого я больше всех люблю. Джейн, вы пойдете за меня замуж?!

– Да, сэр.

– За несчастного слепца, которого вам придется водить за руку?

– Да, сэр.

– За калеку на двадцать лет старше вас, за которым вам придется ходить?

– Да, сэр.

– Правда, Джейн?