И я вдруг неожиданно для себя самой произнесла:

– Он связан с луной. Такой же холодный и влажный. Милорд Бедфорд часто повторял, что нашему королю необходим огонь. – Я кивнула в сторону Маргариты. – Мой покойный муж полагал, что молодая королева сумеет привнести в его жизнь этот огонь, сумеет пробудить в нем мужскую силу.

Лицо королевы исказилось; казалось, она вот-вот расплачется.

– Нет, – обронила она печально, – у меня это не получилось. Напротив, скорее это он потушил мой внутренний огонь. Он превратился для меня в непосильное бремя. С ним я словно насквозь промерзла, застыла, я почти утратила собственную душу. И рядом со мной больше нет никого, кто мог бы хоть немного мою душу отогреть.

– Если король холоден и влажен, страна неизбежно утонет в пучине слез, – с серьезным видом заметил алхимик.

– Умоляю, Жакетта, сделайте то, о чем вас просят, – шепнула мне Маргарита. – И мы все трое дадим клятву, что никогда и никому не проговоримся о нашем визите сюда.

– Хорошо, – согласилась я.

Отец Джеффрис поклонился королеве.

– Не угодно ли вам подождать здесь, ваша милость?

Она посмотрела на полуоткрытую дверь его домика; ей явно до смерти хотелось туда заглянуть. Но пришлось подчиниться его правилам.

– Ладно, я подожду.

Закутавшись в плащ, она присела на каменную скамью.

Алхимик жестом пригласил меня войти, я переступила порог и сразу же увидела справа огромный камин, в котором пылали угли, и над ним большой пузатый котелок с водой, в который был помещен еще один, тоже довольно крупный сосуд с тонкой серебряной трубкой, и из этой трубки, проходя через водяную баню, мерно капал некий эликсир. Жара в комнате стояла удушающая, но алхимик повел меня куда-то налево, в соседнюю комнату, где находился большой рабочий стол, на нем лежала огромная книга, а за книгой было помещено магическое зеркало. Все это было таким знакомым – и сладковатый запах «воды жизни», и запах горна, и блеск зеркальной поверхности, – что я на мгновение замерла, почувствовав себя вновь девственницей и, одновременно, мужней женой в нашем с герцогом Бедфордом парижском доме Отель де Бурбон.

– Вы что-нибудь видите? – с живостью поинтересовался алхимик.

– Только прошлое.

Он поставил передо мной стул и сдернул с зеркала покрывало. Теперь там отражалось совсем другое лицо – гораздо старше, чем лицо той девочки, которая некогда пыталась предсказывать будущее в одном очень богатом парижском доме.

– У меня тут есть кое-какие нюхательные соли, – сообщил отец Джеффрис. – Мне кажется, они могут вам помочь.

Он достал из ящичка в столе маленький мешочек, распустил стягивавшую горловину тесемку и протянул мешочек мне.