– Некоторые процессы требуют обязательного участия женщины. Известно, что многие важные алхимические открытия были сделаны мужем и женой, работавшими вместе. – Он кивнул на висевший над огнем котелок, из которого тянулся змеевик. – Например, этот метод дистилляции был изобретен женщиной и назван в ее честь.

– Но у меня-то никаких особых знаний и умений нет! – воскликнула я, отрицая даже дарованные мне, хотя и не слишком значительные способности. – А если у меня и бывают видения, то их посылает Господь, и мне самой они обычно неясны.

Алхимик предложил мне опереться о его руку и повел к дверям.

– Я понимаю вас, – отозвался он. – Я побеспокою вас только в том случае, если не сумею сам выяснить то, о чем так просила меня королева. И вы совершенно правы, скрывая тот свет, что прячется в вашей душе. Этот мир не способен понять умную, образованную женщину; таких женщин он просто боится, как боится и умелых мастеров, и талантливых ученых. Мы все вынуждены заниматься своим делом втайне. Даже теперь, когда страна особенно нуждается в советах и мнениях умных и образованных людей.

– Королю лучше не станет! – вдруг выпалила я, словно кто-то против моей воли дернул меня за язык.

– Нет, не станет, – печально согласился алхимик. – Но мы должны сделать все, что в наших силах.

– И то видение… та темница в Тауэре… я ведь видела…

– Да, и что же вы видели?

– Я видела его! И кто-то еще стоял с ним рядом, загораживая окно, и от этого там было совершенно темно…

– Вы думаете, он встретит свою смерть в Тауэре?

– Но я видела не только короля. – Мне вдруг захотелось все ему выложить. – У меня было такое ощущение, не знаю уж почему, словно там был и кто-то из моих собственных детей! Один из моих мальчиков. Возможно, даже два. Да, я это видела, и меня с ними не было, так что я не могла это предотвратить! Я не могла спасти короля, и детей своих я тоже спасти не могла! Они все войдут в Тауэр, но уже не выйдут оттуда!

Он ласково коснулся моей руки и промолвил:

– Мы сами творим собственную судьбу. Вы, возможно, вполне сумеете защитить своих детей; мы, возможно, еще сумеем помочь королю. Но не забывайте своих видений; возьмите их с собой в церковь и помолитесь там; и я, конечно, тоже стану молиться Господу нашему, надеясь, что разгадаю смысл ваших видений. Вы расскажете королеве все, что видели?

– Нет, – отрезала я. – Ей и без того хватает печалей, а ведь она еще так молода. И потом, разве я могу что-то сказать наверняка?

– Ну, что вы видели? – не выдержала Маргарита.

Мы с ней пешком возвращались домой, по-прежнему никем не узнанные, по темным, но все еще людным улицам Лондона. Мы крепко сцепили руки на тот случай, если нас толкнут или разъединят в толпе, а свои сияющие волосы Маргарита прикрыла капюшоном.