– Ничего себе ласковая речь, – шепнул мне Энтони. – И этими словами он надеется отвратить их гнев? Что-то я не уловил в них намерения сдаться! И, по-моему, отец вовсе не собирается обещать, что никогда более не будет участвовать в войне протии Йорка. Нет, ты только посмотри, какое у Солсбери стало лицо!

Действительно, старый граф выглядел так, словно вот-вот взорвется.

– Ты! – взревел он, гневно взирая на Ричарда. – Ты еще осмеливаешься так со мной разговаривать?

Лорды Йорка сидели довольно высоко, и моему мужу приходилось задирать голову, обращаясь к ним. А теперь еще и все они привстали из-за стола и смотрели на него сверху вниз. Но Ричард по-прежнему казался абсолютно спокойным. Мало того, он подошел чуть ближе к возвышению и, подбоченившись, ответил графу Солсбери:

– Да, осмеливаюсь. А почему бы и нет?

– Да ты даже не заслуживаешь чести находиться в нашем обществе! – завизжал граф. – Ты не имеешь права даже рот открывать, пока тебя не спросят! В наших жилах течет королевская кровь, тогда как ты – полное ничтожество!

– Я пэр Англии, – четко и громко заявил Ричард. – Я служил под началом моего короля и во Франции, и в Кале, и в Англии, но ни разу не нарушил данной ему присяги, ни разу его не предал!

– В отличие от них, – усмехнувшись, сказал мне на ухо Энтони.

– Ты выскочка, ничтожество, сын оруженосца и сам служил оруженосцем при богатом хозяине! – не выдержал и Уорик. – Жалкое ничтожество! Да тебя и пускать-то сюда не следовало, если бы не твоя жена!

– Впрочем, и герцогиня Бедфорд достаточно себя опозорила. – Это произнес юный граф Эдуард Марч, и я почувствовала, как напрягся Энтони, услышав подобное оскорбление из уст своего ровесника. – Она по собственной воле пала так низко, что вступила с тобой в брак, тогда как сам ты сумел подняться исключительно за счет жены. Правда, ходят слухи, что она ведьма и с помощью магии заставила тебя впасть в грех блуда.

– Клянусь Богом, это невыносимо, – прошипел Энтони и хотел уже ринуться вперед, но я успела крепко схватить его за руку.

– Ни шагу, иначе я сама ударю тебя кинжалом, – с негодованием пообещала ему я. – Ни звука не смей издать! И ничего пока не предпринимай. Стой спокойно, мой мальчик.

– Но как же так, мама?..

– Ты, Вудвилл, недостоин нашего общества, – напирал Солсбери. – Нет, недостоин!

– Ты что, не понимаешь, к чему они клонят? Они же только и ждут, когда ты кинешься на них, – объяснила я Энтони. – Тогда у них будет полное право тебя прикончить. Помни, что велел тебе отец. И стой спокойно.

Энтони весь взмок от бешенства.