Младших детей мы решили пока оставить в Гринвиче на попечении нянек и учителей, но Артуру, которому было уже почти шесть лет, разрешили ехать вместе со всеми на собственном пони и проводить отца на войну. Особенно неохотно я расставалась со своей новорожденной дочкой Элизабет. Она не очень хорошо росла и развивалась; не помогало ни молоко кормилицы, ни супчики из хлебного мякиша на мясном бульоне, которые, по заверениям докторов, должны были укрепить ее здоровье. Она даже не улыбалась при виде меня, как это делал Артур в ее возрасте и даже раньше; не брыкалась и не сердилась, как маленький Генри. Она была какая-то слишком тихая и, по-моему, ужасно трогательная. Короче, оставлять ее мне совсем не хотелось.

Но я так и не поведала Генриху о своих горестных размышлениях, да и он о своих страхах и опасениях говорить не хотел. Так что мы отправились в Лондон с таким видом, словно просто решили прогуляться по чудесным садам графства Кент, где уже налились соком яблоки, а пивоварни были полны свежего эля. С нами ехали музыканты, которые играли нам во время привалов — привал мы обычно устраивали в изысканных расшитых шатрах, установленных на берегу реки, на красивом холме или на лесной поляне. За нами следовала огромная кавалерия — шестнадцать сотен конных рыцарей; за ними шли пешие полки, двадцать пять тысяч человек, все прекрасно экипированные и давшие клятву верой и правдой служить Генриху.

Все это напоминало мне те времена, когда королем Англии был мой отец; примерно так он когда-то возглавлял кавалькаду своих придворных, отправляясь в поездку по наиболее крупным городам и приоратам страны, посещая также многие богатые аристократические дома. Но лишь на время нашей поездки в Лондон, в течение небольшого отрезка времени, мы действительно стали отчасти похожи на наследников моих родителей: мы были молоды, и Господь благословил нас доброй удачей и здоровьем. Во всяком случае, в глазах тех, мимо кого мы проезжали, мы выглядели прекрасными ангелами, одетыми в золоченую парчу. Над нашими головами вились на ветру королевские флаги, в нашей свите был весь цвет Англии; военачальниками у Генриха были знатнейшие люди королевства, а их жены и дочери стали моими фрейлинами. За нами следовала огромная армия, собранная Генрихом, чтобы наверняка одержать победу над ненавистным врагом. Лето сияло радостной улыбкой, долгие солнечные деньки звали пораньше отправиться в путь, а в полдень отдохнуть, пережидая жару, где-нибудь на берегу реки или в тени лесной чащи. Со стороны мы действительно выглядели так, как и должны выглядеть настоящие король с королевой, являющиеся средоточием красоты и власти в прекрасной и могучей державе.