— Ты хочешь сейчас встретиться с ним, душа моя, — спросила ее жена сенатора, — или мы сделаем сыну Георгия приятный сюрприз?

— Я лучше уйду, — проговорила красавица, подавляя невольный вздох. — Что он подумает обо мне? — продолжала она. — Люди стареют, но не делаются с годами умнее.

Сказав это, молодая женщина исчезла в боковой двери Мартина посмотрела ей вслед и заметила мужу:

— А ведь она оставила щелку для подглядывания. Боже праведный! В такую жару терзаться любовью должно быть положительно невыносимо!

Минуту спустя, Орион возник на пороге комнаты. Когда Юстин обнял его, Мартина весело воскликнула:

— Поцелуй также и меня!

Юноша тотчас повиновался ей, и тогда она простонала притворным отчаянием:

— О мой милый мальчик! О мой великий Сезострис! Скажи мне, как мог твой знаменитый дед совершать геройские подвиги под этим палящим солнцем? Что касается меня, то я здесь совершенно погибаю, таю, как масло. Но для своих близких можно решиться на всякую жертву. Эй Сира, поди сюда! Прикрой меня еще каким-нибудь кусочком, похожим на одеяние. Как практичны моды африканских крестьян, которых мы встречали в пути. Если у них надета опояска в три пальца шириной, они считают это очень милым костюмом. Однако что же ты не садишься? Сядь здесь, у моих ног… Подай стул господину, Аргос! Принеси вина и воды в прохладном кувшине, такой же свежей воды, как и давеча… Муж, я нахожу, что Орион похорошел еще более. Но, Боже мой, как грустно видеть на нем траурную одежду, хотя она очень идет милому мальчику. Ах ты, бедный плутишка! Мы узнали о твоем горе еще в Александрии.

Сенаторша вытерла платком влажные глаза и заодно вспотевший лоб. Ее муж прибавил от себя несколько сочувственных слов по поводу смерти мукаукаса.

Юстин и Мартина были необыкновенно обходительными и веселыми людьми. Богатство и знатность обеспечивали им привилегированное положение в свете, но они никогда не кичились им. Все жители Константинополя от мала до велика оказывали им большой почет; эта уважаемая чета отвоевала себе право не стеснять себя строгим этикетом, царившим тогда в чопорном византийском обществе. Кому не нравилась простота их обращения, тот мог не являться к ним в дом. Муж не отличался честолюбием, его назначили сенатором как богатого и знатного человека в столице, но он пользовался высоким саном только разве для того, чтобы доставлять родным и знакомым удобные места на публичных торжествах. Юстин был гостеприимен, охотно оказывал услуги друзьям, любил пожить и давал жить другим. Мартина, добросердечная женщина, никогда не претендовала на роль красавицы, что не мешало очень многим добиваться в молодости ее руки.