— Хорошие вести, Нилус! — воскликнул заключенный. — Планы и списки завтра же будут в моих руках!

— Отлично! — послышался из-за стены глухой голос казначея. — Нам нужно чем-нибудь поддерживать свое мужество. Сейчас ко мне привели нового товарища. Его арестовали на Рыночной площади за нападение на арабского воина. Народ, как слышно, бунтует, и в Курии происходят ужасные вещи.

— Это касается моей невесты?

— К несчастью, да, господин!

— Мне уже все известно, — заметил юноша.

Когда они обменялись еще несколькими словами насчет безбожного предложения старого жреца, Нилус продолжал:

— Мой товарищ слышал также на военном посту арабов, что сюда явился посланный от полководца. Амру успел прибыть в Медину, но не намерен там долго оставаться. Значит, можно рассчитывать на его скорое возвращение.

— Тогда посланные кади не застанут его в Медине и ходатайство о помиловании не удастся. Между тем никто, кроме Амру, не в силах защитить нас. Вот если б мы могли предупредить его о случившемся, пока он еще в дороге…

— В таком случае он, конечно, не остановится в Верхнем Египте или пошлет от себя уполномоченного, — раздалось за стеной. — Но у нас нет надежного человека, чтобы послать ему навстречу. Все наши прежние слуги разбежались, а разыскивать их нет времени…

— Я найду гонца! — звонко крикнула казначею маленькая Мария.

— Ты? Полно говорить вздор! — перебил ее Орион.

Но девочка не слушала и с жаром продолжала:

— Полководец узнает все до единого слова. Но можно ли ему говорить о вашем участии в бегстве монахинь?

— Нет, ни за что! — одновременно воскликнули оба узника.

Мария поняла, что ее предложение принято. Она захлопала в ладоши и прибавила, не помня себя от восторга:

— Положитесь на меня полностью: гонец отправится в путь не позже завтрашнего дня. Я все устрою, как большая, только укажи мне дорогу, Орион. Для верности лучше написать название станций на моей дощечке… Постой, дай сначала мне сгладить воск.

— А что у тебя тут нарисовано? — спросил дядя. — Боже мой! Большое сердце с прямоугольными клеточками внутри. Что это значит?

— Ах, пустяки! — отвечала несколько сконфуженная девочка. — Мне вздумалось показать, как разделено мое сердце между теми, кого я люблю. Пауле принадлежит ровно половина; вот этот квадратик твой, а тут, — девочка ткнула острым концом стилоса в тонкий слой воска, — тут я отвела местечко нашему старику, Горусу Аполлону, но теперь об этом не может быть и речи!

Ловкие пальчики Марии выровняли воск, и на месте стертого сердца — невинной ребяческой забавы — Орион написал важные вещи, от которых зависела жизнь и смерть двух людей. Он сделал это, уверенный в аккуратности и благоразумии своей маленькой союзницы. Завтра ранним утром гонец должен был получить от него еще письмо к наместнику халифа.