— Странный какой-то симптом для маниакально-депрессивного психоза, — усмехнулась Кириллова.

— Я протестую, ваша честь! — снова выкрикнул адвокат.

— Протест принимается. У обвинения еще есть вопросы? — обратился Таранов к прокурору.

— Нет. И так все понятно.

— Разрешите вызвать свидетеля? — уточнил Андреев. От его спеси не осталось и следа, он старался отвернуться от камер и не возводил больше глаза к потолку.

— Свидетель заявлен? — спросил судья.

— Да, ваша честь. Тишко Ираида Сергеевна, мать моего подзащитного.

Судья кивнул и объявил:

— Пригласите свидетеля Тишко.

В зал вошла маленькая старушка с камеей под высоким белым кружевным воротником.

— Это я во всем виновата, — глухим голосом с порога заявила она.

— Подойдите сюда, пожалуйста, — мягко попросил ее Таранов, показав на место перед трибуной.

Тишко подошла к трибуне и перекрестилась, словно перед иконой.

— Ираида Сергеевна, расскажите, почему вы считаете своих детей невиновными, — вкрадчиво попросил Андреев.

— Понимаете, ваша честь, все зависит от воспитания. А у Оли с Владюшей… его просто не было! — Старушка закашлялась, достала из ридикюля какую-то таблетку и положила ее под язык. — Я актриса драматического театра, бывшая, разумеется… Мне всегда казалось, что время заняться детьми у меня еще будет, а в данный момент нужно урывать от жизни свое, женское, — любить самой и быть любимой, знаменитой, красивой!.. Оля… она своего отца не знала. Я вообще не хотела рожать, но так получилось. А ребенок это чувствует, понимаете? Он чувствует в утробе матери, что его не хотят! — Ираида Сергеевна опять открыла ридикюль, достала белоснежный платок и приложила его к глазам. — Я пыталась избавиться… и от Олечки, и от Владика…

— Мама! — крикнула Ольга с перекошенным от злобы лицом. — Не смей! Не смей так унижаться!

Судья застучал молотком по столу.

— Сядьте, подсудимая, делаю вам замечание. Еще раз прервете показания свидетеля, и вас выведут из зала. Продолжайте, Ираида Сергеевна.

— Я пыталась, пила таблетки, но ничего не вышло… Поэтому они родились слабенькими, больными, — не глядя на Ольгу, продолжала Тишко.

Адвокат удовлетворенно кивнул, ободряя старушку и призывая говорить дальше.