— Так вот, это я… слышишь, я делаю тебе предложение. А значит, ты ничего ей не должен.

— Гениально!

— Еще бы… Поработай с мое судьей.

— Тебе ответ-то мой нужен?

— Какой?

— Согласен ли я быть твоим мужем…

— А что, есть варианты?

— Нет! То есть да.

— Детский сад, — фыркнула Сашка и деликатно ушла на кухню, оставив нас наедине.

— Ты не понял — ответ мне не нужен. Я вынесла приговор. Обжалованию он не подлежит.

— Но последнее слово-то я могу сказать?

— Скажи, — согласилась я.

— Я люблю тебя, — прошептал Говоров. — Правда…

— Это лучшее последнее слово, какое я слышала.

Я обняла его, и мой поцелуй стал той самой доказательной базой, о которой говорил Дима.

Ему опять приснилась Лика.

В длинном розовом сарафане она словно парила над землей — призрачная, но очень реальная, — с сияющими глазами, нежным румянцем на щеках и распущенными белокурыми волосами, которые облаком обрамляли ее улыбающееся лицо.

Виктор ринулся к ней — как всегда, впрочем, когда видел Лику во сне, — и она, как всегда, отдалилась ровно на то расстояние, что он пробежал…

— Лика!