— Хе-хе-хе, — хихикает он, стуча себя в грудь банкой кока-колы. — Вечерний Свон никогда не наёбывает друзей. Золотое правило номер один. Ни в отношении ширева, ни в отношении ничего другого. Никогда не сомневайся в искренности Вечернего Свона на эту тему, Рента. У меня же яйца не всё время были в отключке. Если бы я захотел, я бы её выеб так, что из пизды бы дым пошёл. Да к тому же, если я сам даже не мог, что бы мне стоило подстелить её под кого-нибудь? Когда баба торчит, торговать ею — милое дело. Я мог бы выгнать эту суку на Истер-роуд в короткой юбчонке и без трусов, дать ей вмазаться, чтобы не каркала, а клиентов бы она водила в подсобку за нужниками. Вечернему Свону оставалось бы только стоять на дверях и заряжать по пятерке с клиента. Даже с учётом того, что пришлось бы отстёгивать начальнику, заработок всё равно бы вышел астрохуический. А затем, после того как наши мальчики вдоволь попользуются, — вниз по Тайн, чтобы она обслужила всех ёбаных спидоносных «джамбо».

Невероятно, но Джонни всё ещё не подцепил ВИЧ, несмотря на то что кололся одной иглой с такой кучей народу, что и не снилось мистеру Кадона. У него на этот счет имелась забавная теорийка: по его мнению, СПИДом могут заболеть только «джамбо», у «хиббиз» же имеется к вирусу иммунитет.

— Я мог бы давно уже заработать себе на пенсию. Пара недель торговли — и я лежу на пляже в Таиланде в окружении жёлтых попок. Но я не мог наёбывать своих друзей.

— Людям с принципами живётся нелегко, Джонни, — улыбаюсь я ему в ответ.

Мне ужасно хочется свалить отсюда: выслушивать ориентальные бредни Джонни свыше моих сил.

— Ты, блядь, прав на все сто. Моя беда в том, что я придерживался неверных принципов. В бизнесе нет друзей, только клиенты — таковы его волчьи законы. Но куда там: такой мягкосердечный ублюдок, как Вечерний Свон, не мог позабыть о том, что в мире существует дружба. И вот результат: чем отплатила нам эта эгоистичная халявщица? Я попросил её всего лишь о маленьком минетике — и что? Она пообещала помочь, потому что ей было жалко меня из-за ноги и всё такое, прикинь? Я даже уговорил её накраситься поярче, типа, как шлюха, прикинь? И вот я вытаскиваю его из штанов, она бросает один только взгляд на мои гноящиеся болячки — и ни в какую. А я ей говорю — да не волнуйся ты, слюна — естественный антисептик.

— Да, я тоже такое слышал, — признаю я.

Конца-краю этому не видно.

— Ну вот. И что я тебе ещё скажу, Рента: тогда, в семьдесят седьмом, у нас был правильный взгляд на вещи. Помнишь, как мы тогда смачно плевались? Мы готовы были потопить весь этот ёбаиый мир в слюне.