Ущелья, утесы, эвкалипты… голубая дымка эвкалиптовой листвы и дала горам их название.

Последний раз связывался с домашними на Рождество.

Окраины проглотили нас внезапно. Теперь мы снова едем по Западной автостраде.

Помню, когда мы только переехали в Сидней, я поверить не мог, что пляж Бонди здесь, как и Копакабана в Рио, находится на том же расстоянии от центра города, как Портобелло в Эдинбурге. Песка только побольше. Там мы и сняли квартиру. Я и Хелена. Она делала фотки. Я играл пластинки.

Эдинбург, Шотландия Среда, 20.07

Эдинбург, Шотландия

Среда, 20.07

Фотошоп

Фотошоп

Франклин выбился из сил. Куда она могла пойти, черт ее подери? Завтра вечером концерт. Придется постараться, чтоб инцидент не проник в газеты, иначе Тейлор ее просто вышвырнет. Он взял обложку ее последнего альбома, на которой красовалась обработанная в фотошопе свежая, здоровая Катрин. На письменном столе своего номера он увидел ручку и с дикой злобищей нацарапал поверх нее ЕБАНЫЙ РОТ.

– Овца овцой, – ядовито сказал он ее улыбающемуся портрету.

Теперь этот прием гребаный, который для них организовали устроители Эдинбургского фестиваля. Что он им там скажет?

Городской фольклор

Городской фольклор

Когда Терри проголосовал и такси остановилось, Катрин занервничала. Выпить в пабе напротив – это одно, а вот если ты оказываешься в одном такси с этим парнем – ставки растут. Но когда он открыл перед ней дверцу, в лице его было столько надежды и дружелюбия, что ей ничего не оставалось, как сесть. Пока она пыталась собраться с мыслями, людные улицы проносились мимо, а он все болтал и болтал без умолку. К ее счастью и облегчению, сошли они в пределах старого города, хотя район казался не таким шумным и богатым.

Они доехали на такси до Лейта и пошли в паб на Джанкшн-стрит. Будучи сам из западной части города, Терри рассчитывал, что здесь было меньше шансов нарваться на знакомых. Он заказал еще пива. Вскоре Катрин была пьяна и обнаружила, что от лагера у нее развязывается язык.

– Я больше не хочу ни ездить в турне, ни записываться… – разволновалась она, – я чувствую, что моя жизнь мне не принадлежит.

– Понимаю, о чем ты. Эта сука Тони Блэр хуже, чем Тэтчер, задрота та еще. Это он эту хуйню с Новым курсом заварил. Ты должен работать восемнадцать часов в неделю, или суки перестают выплачивать тебе пособие. Вкалываешь на всяких гондонов восемнадцать часов ни за хуй. Рабство ебаное. Что за дела такие? Скажи пожалуйста.

– Не знаю…

– У вас такого нету. У вас этот есть, который его фачит, тот, с волосами…