– Затем, что они мудачье! – сказал Терри.

– Послушай, Терри, да ты в этом бассейне даже не был никогда. – Рэб снова повернулся к Катрин. – Да он даже плавать не умеет, еб твою!

– Ты не умеешь плавать! – осудила его Катрин, тихо хихикнув, представив Террины причиндалы распластанными тугими плавками.

– Это дела не касается. Что за менталитет у этих уродов, что подкладывают бритвы в общественный бассейн, где дети малые ходят, что вы на это скажете? – выдвинул он встречный вопрос.

Катрин задумалась. Похоже на шизанутых. Она-то думала, что подобное случается только в Америке.

– Я думаю, это довольно гнусно.

– Да не хуй тут думать, – разбушевался Терри, переключившись на Рэба Биррелла, – полный беспредел.

Рэб закачал головой.

– Тут я с тобой согласен. Такое устраивать – это действительно беспредел, но это не фанаты, Терри. Ни фига. Сам-то посуди, на что это похоже? Итак, мы собрали банду, чтоб махаться на футболе, так пойдемте ж в аквапарк и подложим бритвенные лезвия в желоба. Ахинея. Я многих пацанов знаю, это не в их стиле. Кроме того, сейчас и фанатов-то никаких нет. Ты живешь в прошлом.

– Мудачье, – угрюмо пробурчал Терри.

Сложно было не признать: то, что говорит Рэб Биррелл, логично и, возможно, верно, однако Терри не любил, когда его побеждали в споре, и становился еще воинственнее. Даже если это сделали не фанаты, Биррелл был уже достаточно взрослый, чтоб признать, что фанаты вообще-то мудаки. Нет, только не наш заумный пидорок, студентишка Биррелл. Что подтверждало еще одно убеждение Терри: образование гопнику только во вред. Вот Биррелл минут десять посидел на каком-то недоделанном курсе в Стивенсоне и уже возомнил себя чуть не Хомским.[56]

– Мне рассказывали, как это случилось. По одному из желобов прямо в бассейн хлынула кровь, – заявил Насморк с холодным равнодушием насекомого, сузил глаза и поджал губы. Он наслаждался мелкой дрожью и гримасой отвращения, которая, казалось ему, проступила у Катрин. – Хлынула кровь, – беззвучно повторил он.

– Чушь, – отрезал Рэб Биррелл.

Однако Насморк уже подразогрелся.

– Я знаю пацанов не хуже тебя, Рэб, ты не станешь с этим спорить, – сказал он зловещим тоном, надеясь, что Катрин увидит в этом завесу таинственности, почувствует запах опасности, впечатлится, сольет Джуса Терри и увезет Насморка к себе домой, в Америку.

Они распишутся разве только ради грин-карты – и статус постоянно проживающего иностранца у него в кармане. Затем он засядет в студию с лучшими сессионными музыкантами, после чего триумфально вернется в Британию с целым набором гитарных, а-ля Эрик Клэптон, хитов. А почему нет, думалось ему. Взять хотя бы эту девчушку из «Гарбедж» Ширли Мэнсон, которая раньше еще мелькала в «Гудбай, миссис Маккензи». Постояла минутку за спиной у Большого Джона Дункана за стойкой с синтезаторами на сцене «Венью» – и вот уже вовсю зажигает в Америке. То же могло б и с ним произойти. И тогда его будут звать Джонни Гитара, его настоящим именем, а не этим отвратительно унизительным прозвищем, которое на него навесили.