Когда в зале не оказалось ни одного вооруженного человека, официант, отбросив в сторонку мешающий фартук и сдавливающую движения жилетку, приготовился валить отсюда. Вдохнув побольше воздуха, парень рванул, шваркая лакированными ботинками по натертому полу, однако в этот момент из кухни выперлись Тимоха и Влад.

– Сука! – заметив беспрепятственно бегущего через весь зал официанта, Тимоха громко выругался, выронив на пол все мешки. То же самое наблюдалось и с Владом.

Пока оба думали, что делать – Тимоха, к примеру, долго копался со своим разряженным автоматом «Узи» – прозвучал выстрел. Главарь, к его великому горю, промазал. Акелла, волчара из «Маугли», промахнулся…

Не надеясь на Тимоху, который обычно был порасторопнее, Влад оттолкнул его с линии огня и начал пальбу из «АК-47» в сторону бегущего. Пули свистели в миллиметрах от бегущего официанта, пронизывая пол и стены, чуть ли не разрывая одежду на его спине по касательной, но не задевая плоть. Точку в деле о побеге официанта поставило оружие бармена Миши – он мигом выдернул наган из ремня и метко выстрелил бегущему в спину. Выстрел застал паренька в дверях – побег не удался. Беглец замертво свалился практически в обнимку с холодеющим телом охранника.

– Нет, вот ведь педрила! Вы тут все считаете, что мы слепые?! – спросил Трофим.

Снова стихло. Тимоха, собрав с пола все, что выронил, перетащил с Владом награбленное в одну кучу, а, прежде чем заняться гардеробом, любопытный Тимофей хотел было взглянуть на труп неудачно сбежавшего парня, переполошившего всех, но Трофим, истерично окликнув его, приказал не отвлекаться, и Тимоха отправился искать «сокровища» в гардероб. Тут же Трофим подозвал к себе Мишу.

Вот кому было реально плохо, так это Гончарову, который не мог спокойно стоять на месте, ожидая приближения смерти, которая по дороге к нему скосила кучу народа вокруг. Он уже начал винить во всех этих жертвах себя, хотя несколько часов назад высокомерно считал себя богом, а остальных – просто вшами, занозами, мешавшими ему налаживать дела. Ни у одного Лехи сегодня трудный день.

– Пошел, падла, – Трофим погнал Гончарова в сторону кабинета. Миша шел следом.

Гончаров шел к своему рабочему месту, словно к плахе – не для того чтобы работать или уединенно ничего не делать, слушая отголоски громкой музыки из зала, или ругать кого-то из мелкого персонала, или обжиматься с Ирой в свободную минутку. Сейчас его вели на казнь… Иногда и сам Гончаров подливал масла в огонь, часто надоедая Трофиму нудными просьбами о пощаде. Он бы согласился на все, даже самое бесчеловечное, непристойное и унизительное. Правда, поступок управляющего ночного клуба был из раздела особо тяжких – такие ненадежные и проштрафившиеся кадры не нужны были Трофиму даже в качестве половичка у дверей. К тому же жестокий человек со шрамом на щеке давно придумал, как Гончаров распрощается со своей жизнью, поэтому ничто не могло лишить его удовольствия наблюдать за шоу под названием «смерть человека».