Ну, а поскольку дальше у Гальдера за 30 и 31 мая имеется значительное количество записей о перегруппировке войск для наступления вглубь Франции, в том числе и танковых дивизий [23; 435 – 437], то, казалось бы, получается великолепное подтверждение вышеозначенной схемы: с первым «стоп-приказом» явно вышла ошибка, захватить Дюнкерк и отрезать союзников от моря не успели (хотя, очевидно, хотели), теперь же они там хорошо окопались и спокойно эвакуируются; танковые дивизии нужны для наступления на Сомме и Эне, и топтаться им под Дюнкерком, неся значительные потери из-за крепкой обороны противника, явно незачем; поэтому их выводим и перегруппировываем к югу.

Всё, вроде бы, логично.

Однако тут надо учесть вот какое обстоятельство. Раздражён из-за провала полного окружения англо-французов под Дюнкерком и их эвакуацией вовсе не Гитлер, а Браухич (главком Сухопутных войск вермахта). А он, как мы помним, изначально, совместно с Гальдером, был противником «стоп-приказа» от 24 мая. Крах потерпели расчёты ОКХ, а вовсе не расчёты Гитлера. Гитлер-то как раз в эти дни абсолютно спокоен. Во всяком случае, ситуация, складывающаяся под Дюнкерком, никакого раздражения у него не вызывает. Всё идёт, как надо. Например, Гальдер описывает доклад фюреру о положении на этом участке фронта 31 мая. Заходит речь о низкой эффективности огня германской артиллерии:

«По противнику трудно вести артиллерийский огонь, так как в песчаных дюнах наши снаряды не рекошетируют и не оказывают осколочного действия. (Фюрер предлагает использовать дистанционнные трубки снарядов зенитной артиллерии.)» [23; 437].

И всё. Никаких гитлеровских истерик и эмоциональных выплесков, столь свойственных ему в моменты недовольства. Создаётся впечатление, что фюрера, в отличие от Гальдера и Браухича, вполне устраивает, что англичане выскальзывают у немцев из-под носа.