— Пойдём отсюда быстрее, — схватил он за руку Эмму, увлекая её обратно к, оставленной ими, группе. Его трясло мелкой дрожью.

Не дождавшись дочь, недавно овдовевшая Наташина мать уже ночью постучалась к дежурному милиционеру.

— Ну что вы, гражданочка, сразу панику поднимаете? — неприветливо выслушал её милиционер. Нервозность матери не произвела на него никакого впечатления. — Вот увидите, завтра ваша дочь вернётся. Погуляет и приедет.

— Вы не понимаете, что — то случилось! Наташа не гулящая, к тому же её дочка маленькая ждет.

— А мужа, как я понимаю, у неё нет.

— Мужа нет, они в разводе, — немного осеклась мать.

— Ну вот, сами понимаете, дело молодое, нам с вами уже не понять, так, что идите домой и ждите, — настаивал милиционер.

Он надеялся несколько утихомирить адреналиновую бурю, разыгравшуюся в душе несчастной матери.

— А, когда дочка вернётся, не забудьте всыпать ей то, чего в детстве ей не досталось.

Милиционер был опытным и знал, как туманны перспективы, вовремя найти пропавшего человека.

И Наташина мать пошла обратно по тёмной улице, вздрагивая от каждого шороха, слабо надеясь на то, что милиционер всё же окажется прав. Но ни завтра, ни потом, Наташа домой так и не вернулась.

11

11

Первую торжественную плавку на новой, сталеплавильной печи нарочно приурочили к Первомайскому празднику. Рабочие работали самоотверженно, сверхурочно и успели всё доделать, а начальство — вовремя отрапортовать на самый верх.

Под слепящие вспышки фотоаппарата корреспондента районной газеты, под громкие аплодисменты начальства и расфуфыренных по такому торжественному случаю смазливых девочек из заводоуправления, усилиями бригады сталеваров из открытой печи горячая сталь огненным, искрящимся водопадом с шипением полилась в приготовленную форму.

И речь директора завода, немного напоминающая газетные заголовки, прозвучала хотя и несколько пафосно, но к месту и в тему, зафиксировав в массах приподнятое по случаю настроение.

Лаборанты понесли пробы выплавленной стали в лабораторию на анализ, корреспондент зачехлил фотоаппарат, директор пригласительно подмигнул ревизору Марине и со всей своей свитой отбыл в заводскую столовую на банкет, а Анна с девочками вернулась в бухгалтерию.

Девчонки завистливо копировали, семенящую за директором Марину Геннадиевну, набравшую от барской жизни лишний вес и теперь смешно переваливавшуюся уточкой всеми складками богатого тела.

Но директора, не смотря на его маленькие слабости, никто не осуждал. Директор он был толковый, да и мужик в общем неплохой. И производственные споры решал в основном в пользу простых рабочих, и квартиры давал сначала передовикам производства, а уже потом уже блатным и просто нужным людям.