И чинно удалился, забрав покупки. Это был не самый его коронный номер, но тоже неплохо получилось. Обычно ниже мелкого садизма Димка не опускался.

Посмеявшись, ребята рассовали по карманам пиво и картошку. Сигареты забрал Михалыч. Кроме него в компании никто не курил.

— Это отец не знает, что он курит, — сразу зашипели, сидевшие на перевёрнутых ящиках возле магазина соседские бабки и живо обсуждавшие все последние новости местного и вселенского масштаба.

— Зрасте, — повернулся к ним Михалыч. — Сегодня весь серпентарий на выползке!

— Кто? — не врубился Лёха.

— Да гадюки окрестные на солнышке греются, — ничуть не смущаясь, громко пояснил недогадливому другу Михалыч, демонстративно закуривая сигарету.

— Ах, ты негодник, вот я отцу твоему всё расскажу! — пригрозила обиженная до глубины души бабка Мотя, соседка Михалыча, постоянно державшая его родителей в курсе всех проказ Димона. За это Димон прозвал её Нюхой, на что та страшно обижалась.

Раз, услышав это оскорбление в свой адрес, от закипевшей в ней злости, бабка Мотя оказалась ловчее Михалыча. Она захватила его голову себе под мышку и пошла на удушающий. Михалыч предсмертно захрипел. И не известно, какой бы всё это закончилось трагедией, если бы Зямка очень оперативно не бросил окурок в Матрёнин курятник. Учуяв характерный запах дыма, бабка, не соображая, что ей прежде надо сделать: придушить гадёныша Димку, или тушить пожар, на мгновение ослабила свои объятья.

Через мгновение Михалыч был далеко и крутил у виска пальцем.

— А нет, тут не все гадюки, одна гюрза, — повернулся к ней Михалыч и бросил горящую сигарету под ноги в, конец разозлившимся, бабкам.

Те подняли шумный хай: — Да этого паразита легче прибить, чем перевоспитать!

Один разломанный ящик полетел вдогонку за Михалычем. Но тому эта затянувшаяся дискуссия, видимо, уже изрядно надоела и он в ответ опять лишь покрутил пальцем у виска.

Бабки ещё немного пошипели и, найдя себе новое развлечение, поспешили в магазин за беременной, Ленкой, которая опять накрякала две сумки и расплатилась двадцати пяти рублёвой купюрой.

— Хорошо кушаешь, Алён! Никак твой благоверный на работу устроился? — как — бы невзначай полюбопытствовала бабка Мотя.

— А что ты мои деньги считаешь? — нагрубила ей Ленка.

— Да, коли б они твои были? А то вдруг твой Николка подворовывает? Страшно, чай рядом живём! — доставала вредная бабка Мотя разозлившуюся Ленку.

— Страшно, как тебе любопытно! Декретные я получила! — Ногой открыла магазинную дверь Ленка. Руки ей оттягивал тяжёлые сумки.

— Это какую ж зарплату санитарки получают, если им такие декретные плотют? — недоумевали бабки. — Нин, а чего она у тебя набирает? Витамины какие? — переключились бабки на продавщицу.