– Искусство? – повторил фараон, а затем добавил. – И здесь ты прав. Но существует нечто, называемое мудростью древних, и именно оно, заключенное в этих папирусах, хранит для грядущих память о прошлом.

Он развернул свиток и принялся читать древние иероглифы, нарисованные за несколько столетий до его рождения, и по мере углубления в чтение лицо Эхнатон начинало озаряться тем внутренним свечением, которое так стремился уловить и передать Тутмес. Скульптор принялся работать, стараясь издавать меньше шума, но, казалось, даже гром не был способен оторвать Эхнатона от мысли, заключенной в папирусе и жгущей огнем разум фараона.

– «Они не воздвигали пирамид

Из меди и не строили надгробий.

Имен их память камня не хранит,

Детей у жен их не было в утробе, – читал он. -

Но есть от них писание – наследство,

Оставленное ими в поученьях:

Бессмертное божественное средство,

Свет мудрости в древнейших изреченьях.

Дома и двери созданные пали,

Жрецы заупокойных служб исчезли,

Покрыты грязью памятники стали,

Забытые гробницы рты разверзли.

Но имена их помнят книги эти,

Написанные ими, пока жили,

И знать, кто написал их, будут дети

И согнутые жизнью старожилы.

Угаснет человек, истлеет тело,