Вот долину вытеснили пески. Это случилось гораздо раньше, чем ожидал Халосет. Когда люди не борются с пустыней, она наступает на людей. Теперь в этих землях противников у нее не было, и она устанавливала здесь свои порядки.

Когда на заре проснулись воины фараона и обнаружили, что их пленник сбежал, они пустились по его следам, отчетливо видным на песке засыпанного города. Но, дойдя до реки, пришлось приостановить преследование, пока не будет найдена лодка.

– Все равно не убежит! – приговаривал главный воин.

Им пришлось латать лодку, строить плот, чтобы переправить коней. Никто не хотел близкого знакомства с крокодилами.

Преследователи шли наугад по долине, где не было никаких следов Халосета. От дальнейшего преследования их удержал невыносимый зной начавшегося дня.

– Он сбежал, но мы его отыщем! – сказал главный воин.

Они переждали день, а на закате продолжили погоню. Проплутав по пустыне до полудня следующего дня, воинам все же удалось наткнуться на след ваятеля. А ближе к вечеру они уже завидели впереди лежащего на песке человека. Был один из дней, которые сжигают все живое, что попадает в лапы пустыни. Халосет лежал лицом вниз, почерневший, с губами в запекшейся крови. Глаза его были закрыты, а лицо, несмотря на мучительную смерть, запечатлело умиротворение и спокойствие. Изнемогающим от жары воинам ничего не оставалось, как водрузить поперек седла его высушенное солнцем тело и отправиться к Хоремхебу…

Эпилог. 1342 год до Р.Х.

Эпилог. 1342 год до Р.Х.

На самой вершине крутого холма сидели двое: один – юный, держа на коленях тяжелую прямоугольную доску, куском угля что-то рисовал на гладкой поверхности. Другой был уже немолод, но еще и не стар, и мудрость читалась в его глазах небесного цвета. Время от времени он вставал с земли и, зайдя за плечо рисовальщика, внимательно всматривался в изображенные на доске море, рыбацкие лодки и кипарисы, похожие на пальцы великана.

– Смотри, – говорил он ученику. – Земля сама просится на твой рисунок. Не придумывай того, чего нет. Все просто, надо только слиться глазами и сердцем со всем тем, что изображаешь. Ты должен стать этим морем, воздухом, травой…

– Это невозможно, – возразил рисовальщик. – Я не умею превращаться в воздух.

– Это просто, – ласково произнес учитель. – Ты только найди верное ощущение, и тогда все станет подвластно тебя, – его слова звучали несколько неуклюже, словно он был жителем иных земель.

– Мне нравится то, что я делаю, – сказал молодой человек. – Но боюсь, учитель, мне никогда не достичь того, о чем ты говоришь.