Так или иначе, Васильев выписал адреса обеих и заказал билеты в Москву. Вечером два человека в шевиотовых костюмах, с маленькими чемоданчиками в руках вошли в жесткий плацкартный вагон скорого поезда Ленинград- Москва. Один из них был Васильев, другой — его помощник Гранин.
В гостях у тетки
В гостях у тетки
В Москве, наскоро перекусив на вокзале, поехали сначала к тетке отца Тихомирова. Позвонили в квартиру, вызвали тетку — это была очень дряхлая старушка, лет, наверно, восьмидесяти, — и спросили, не у нее ли остановился Миша. Она сказала, что не у нее, и довольно ясно дала понять, что если бы Миша и приехал к ней, то ему пришлось бы искать другой ночлег. Вероятно, она была в курсе преступных наклонностей этой отрасли своего семейства и не желала иметь с ними ничего общего. Тогда поехали по второму адресу, к Мишиной тетке — сестре Мишиного отца. Это была простая женщина, работница одной из московских фабрик. Да, Миша остановился у нее. Она смотрела на Васильева и Гранина испуганными глазами. Она тоже, очевидно, знала о разногласиях ее брата с законом и хотя, наверно, не сочувствовала им, но родственные чувства подавить в себе не хотела и не могла. Впрочем, Васильев и Гранин сумели ее успокоить. Они сказали, что у них к Мише поручение от человека, которого он хорошо знает, что поручение приятное и чтоб она обязательно передала Мише, когда он придет, пусть он не уходит, не дождавшись их.
Тетка растаяла, сказала, что Миша будет вечером, часов в восемь, и что она все ему обязательно передаст.
Могло быть, конечно, и так, что Миша, услышав о загадочном визите, захочет узнать, в чем дело, и решит подождать таинственных визитеров. Но могло быть и иначе.
Мог он заподозрить неладное и попытаться скрыться. Тетка жила в старом трехэтажном запущенном доме, на третьем этаже. Парадная дверь, по обычаю тех времен, была наглухо заколочена, и вход в квартиру был с черной лестницы. Лестница продолжалась после третьего этажа еще на два марша. Она вела на чердак. На втором марше, у самой чердачной двери, уселся Гранин. Решили, что он будет сторожить Мишу, пока Васильев оформит документы. Приходилось надеяться, что никто в доме не устроит как раз сегодня большую стирку и не пойдет на чердак вешать белье.
Васильев отправился за ордером на обыск и на арест.
Москва, ставшая снова столицей России, была в то время хоть и большим, но беспорядочным и запущенным городом. По кривым, вымощенным булыжником улицам медленно тащились, скрежеща на поворотах, трамваи и дребезжали извозчичьи пролетки. Невысокие каменные дома с толстыми стенами и мрачными, тесными подворотнями- это был основной вид московских строений. Население Москвы выросло колоссально. Москва стала и административным, и культурным, и промышленным центром. Сюда ехали и рабочие со всех концов страны, сюда ехали студенты, вернее, будущие студенты, чтобы наполнять аудитории бесчисленных институтов, сюда съезжались специалисты, выдвинутые на руководящую работу, актеры, мечтавшие поступить в московский театр, молодые литераторы, мечтавшие стать знаменитыми. Строили тогда, по нашим теперешним масштабам, очень мало, можно сказать, что почти ничего. Старых москвичей, привыкших к вольготной жизни в отдельных квартирах или маленьких особнячках, сильно потеснили приезжие. Мало для кого находилось место в новых домах, большинство вселялось по ордерам в без конца уплотнявшиеся московские квартиры. Всю эту массу приезжих надо было обслужить. В Москву ехали парикмахеры, продавцы, портные, полотеры, домработницы, шоферы, милиционеры, повара и официанты.