Генрих пошевелился, чем вывел ее из задумчивости. Он увлекся возней с золотыми часами-солонкой, которые подарил ему на Новый год глава его личных покоев, сэр Энтони Денни. Это была одна из последних вещей, сконструированных Гольбейном перед смертью, и Генрих был зачарован ею, потому что внутрь нее были хитро встроены песочные часы, пара солнечных и компас.

Однако королю пришлось отложить свою забаву, чтобы принять Шапюи, пришедшего обсудить приготовления к войне с Францией, продвигавшиеся весьма успешно. Екатерина молча слушала и видела, что Генрих набирается сил от этого разговора. Однако, когда посол ушел и король с трудом поднялся на ноги, чтобы идти на мессу в Королевскую капеллу, он оступился и упал бы, если бы стоявшие у дверей стражники не подхватили его. Едва держась на ногах, Генрих оперся на палку и, шатаясь, вышел из комнаты.

«Если бы он сбросил хоть немного веса», — подумала Екатерина. Тогда, она не сомневалась, здоровье его улучшилось бы и ногам стало легче. Но он так любил вкусно поесть и вел настолько малоподвижный образ жизни, что она сомневалась в возможности для него похудеть. Это сильно беспокоило Екатерину в немалой степени потому, что королева сильно привязалась к своему супругу. Такую награду получила она за старания наладить супружескую жизнь. Им было легко вместе, и Генрих привык полагаться на нее. Она была первой, к кому он приходил, когда злился или его что-то беспокоило. Он слушал ее советы, но никогда не позволял ей вмешиваться в политику, если только сам не отдавал такого распоряжения, как в том случае, когда попросил ее выказать дружбу к императору. От Шапюи и других императорских послов она получала известия, что ее дружбу и поддержку оценили в высших кругах Империи.

В борьбе с шотландцами Екатерина тоже поддерживала Генриха, порицая вероломство шотландского правительства. Армия Хартфорда опустошала Лоуленд. Екатерина видела написанное Генрихом письмо, в котором король приказывал графу разграбить и сжечь Эдинбург и другие города, а всех мужчин, женщин и детей предать мечу. Она видела, что он снова входит в раж, и не осмелилась перечить ему.

— Я сомну их! — поклялся Генрих. — И заставлю согласиться на брак!

Они назвали это Грубым Ухаживанием. Таким манером, думала Екатерина, вернее всего можно отвратить шотландцев от любых союзов с Англией в будущем. Вопреки своему желанию поддерживать короля она понимала, что именно вынуждает шотландцев сопротивляться и почему они запрятали свою маленькую королеву Бог весть куда. Они были гордыми и упрямыми людьми, ценившими свою независимость. Но зачем же нарушать договор, ведь Англии и Шотландии лучше быть союзниками.